http://mk-piter.ru/articles/3698.htm

Московский Комсомолец в Питере
№10/17 за 09-03-2005

Театр абсурда

Если бы в Петербурге вручали премию за самую многострадальную стройку последних лет, то одним из главных претендентов на ее получение был бы архитектор Доминик Перро

Француз так намучился с проектом возведения второй сцены Мариинского театра, что, похоже, уже сам не рад, что выиграл соответствующий конкурс несколько лет назад. На прошлой неделе «эпопея» с «освоением» 200 миллионов долларов, отпущенных на Мариинку-2, получила новое развитие...

Летом 2003 года в Петербурге состоялся конкурс на право строительства второй сцены для Мариинского театра. Победил в нем французский архитектор Доминик Перро. Через некоторое время с ним был подписан контракт, согласно которому француз должен был не только подготовить детальный проект будущей Мариинки, но и контролировать строительство до самого его завершения.

Но недолго радовался Перро. Он не знал, что победить в конкурсе — это полдела, самое трудное — это довести проект до реализации. Что и подтвердилось, когда Северо-Западная дирекция Минкультуры по реконструкции, реставрации и строительству потребовала проведения еще одного конкурса по Мариинке-2. Только теперь должны были выбирать не проект новой сцены, а подрядные организации, которые станут этот проект претворять в жизнь.

Глава Дирекции Андрей Кружилин объяснил подобный шаг тем, что, во-первых, согласно российскому законодательству при любом госзаказе необходимо проводить конкурс. Во-вторых, Доминик Перро на тот момент не обладал российской лицензией на проведение строительных работ, а следовательно, не мог приступить к возведению новой Мариинки.

Впрочем, все, кто хоть сколько-нибудь разбирался в российских подрядных реалиях, поняли, что обе вышеозначенные претензии к Перро — не более чем формальные придирки. На самом деле француза попытались отстранить от строительства из-за гигантских средств, которые пойдут на возведение новой сцены (речь идет о сумме в 220 миллионов евро). Перро же уготовили роль «свадебного генерала», который в конце работ разрежет ленточку и уедет обратно во Францию.

Подобный вариант развития событий уже имел место в российской практике. В середине 90-х годов известнейший архитектор Рикардо Бофилл разработал проект Смоленского пассажа в Москве. Однако затем испанца «отодвинули» от контроля за ведением строительных работ, что привело к тому, что Бофилл попросту... не узнал в конечном здании свой проект. В результате разгорелся столь крупный международный скандал, что Москва как возможное место работы «пропала» для ведущих мировых архитекторов на долгие годы.

Впрочем, Перро вовсе не думал уходить в тень, а, воспользовавшись своими хорошими отношениями с художественным руководителем Мариинки Валерием Гергиевым и руководителем Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаилом Швыдким, пошел в контратаку. В частности, в письме Швыдкому французский архитектор заявил, что считает конкурс несовместимым с государственным контрактом, который заключен с ним как с победителем международного конкурса. Более того, госконтракт обязывает Перро предоставить заказчику весь пакет архитектурных услуг, включая создание рабочей документации и авторский надзор, что он и намерен сделать.

Результат противостояния Перро и Кружилина стал известен на прошлой неделе. На пресс-конференции в Петербурге Михаил Швыдкой заявил, что конкурс, проведение которого задумала Дирекция Минкультуры по реконструкции, реставрации и строительству, отменен. И Перро, согласно первоначальному контракту, будет руководить строительством. Кстати, уже сегодня известно, кому он поручит некоторые работы. В частности, создание инженерных систем будет отдано французской фирме, театральной акустики — японской корпорации, а возведение «золотого купола» — немецкой компании.

Однако преждевременно говорить, что в вопросе о том, кто будет строить Мариинку и построят ли ее вообще, поставлена точка. Ходят слухи, что стоимость работ по капитальной реконструкции Большого театра в Москве оказалась существенно выше ожидаемой, и государство теперь не сможет предоставить Перро обещанные 220 миллионов евро. Придется прибегать к помощи спонсоров. А, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Или подрядчиков. Кому как нравится...

Дмитрий Киров

http://www.gorod-spb.ru/story.php?st=5397

Город
от 21-03-2005

Оперрение Маринки


На ура прошел в пятницу градостроительный совет, который рассматривал "предпроект" Мариинского театра-II, предложенный Домиником Перро. Питерские профи корпоративно топорщились, но не высказали ни одного серьезного замечания.

Собрание архитектурных мафусаилов происходило после двух знаковых событий. Во вторник Владимир Путин знакомился с проектами реконструкции Большого театра и строительством Мариинского-II. Перро в Москве не было, за него отдувался президент Российской академии архитектуры Александр Кудрявцев. По словам очевидцев, поначалу президент встретил золотой купол Перро настороженно, но академик постарался убедить его, что Петербургу золото не повредит. Разговор происходил в присутствии министров Кудрина и Грефа. Они не называли никаких сумм, но в СМИ попала стоимость реконструкции Большого театра -- 1 млрд долларов. Мариинка-II должна уложиться в 220 млн евро. Ремонт, конечно, дороже нового строительства, но почему в 4 раза?
В пятницу Северо-Западная дирекция по строительству Минкульта официально объявила о том, что Доминик Перро будет проектировать вторую сцену Мариинки, минуя конкурсные процедуры, как единственный и неповторимый поставщик услуг. Такая форма предусмотрена российскими законами.
После таких новостей градостроительному совету Петербурга оставалось лишь выслушать архитектора и дать конкретные советы.
Высота здания уменьшилась с 51,5 до 47,5 метра -- меньше нельзя, иначе не влезут современные постановки. Цвет купола изменился с золотистого на "старое золото". Фрагмент Литовского рынка Кваренги, который попал под расчистку места для Мариинки, будет сохранен внутри купола.
Как заметил один из участников обсуждения, Перро развил классические традиции, "ушел мейнстрим, пришел академизм, ослабли купола, проект врос в наш город".
Доминик Перро подтвердил, что стоимость здания без реконструкции инженерных сетей и реорганизации квартала вокруг -- 192 млн евро. Проект и рабочая документация должны быть готовы к началу 2006 года.
Предстоит работа над новым мостом между старым и новым театром. Существует проблема паркинга. Общая вместимость трех залов (в новом здании будет еще и камерный зал) примерно 4 тысячи зрителей. Нужны места для стоянок. Вокруг театра надо подумать о прогулках, торговле, ресторанах, гостиницах и т.д. Это будет самое большое здание в Петербурге.
Таким образом, подтверждается давний слух о том, что для театра будет осваиваться противоположная сторона Минского переулка. Вероятно, после строительства нового театра в жилых домах появятся проблемы с инсоляцией, зато земля вздорожает неимоверно.

Прямая речь

Доминик Перро, французский архитектор:
-- Вы получите гонорар по международным или российским расценкам?
-- Гонорары между Европой и Россией не так сильно отличаются друг от друга. Речь идет о здании большой технической сложности, поэтому мы привлекаем большое количество специалистов и экспертов международного уровня.
-- Чем отличается показанное сегодня от конкурсных предложений 2003 года?
-- Изменений не произошло, это скорее уточнения, мы должны были проверить свои гипотезы с точки зрения техники, эстетики экономики. Как в науке, надо всегда выверять гипотезу. Платье уже было, мы подогнали его под модель. Цвет купола стал цветом погоды, он отражает цвет неба.
-- Были ли возражения со стороны градостроительного совета?
-- Это не оппозиция, были замечания коллег в позитивном направлении.
-- На представлении вашей работы президенту России вас не было -- вы не могли приехать или вас не позвали?
-- Это нормальная логика, проект представляли президенту российские министерства -- экономики, финансов, культуры. Если президент России хочет меня видеть, то мой телефон легко найти.
-- Вы дипломат?
-- Я привык работать для высокопоставленных заказчиков. В частности, для Франсуа Миттерана строил Национальную библиотеку Франции. Так что я -- государственный архитектор.
-- Трудно с нашими чиновниками?
-- Мы пытаемся работать вместе. Не всегда легко, но получаю интересный опыт, нужно придумывать новые ответы. Это не только архитектурный, но и человеческий, культурный эксперимент.

Дмитрий НОВИК

Друзья, 1 мая один из сотрудников Мариинского театра сообщил мне,
что осенью театр не закроется на ремонт. Соответственно, следующий сезон мы будем иметь удовольствие бывать в старом здании на спектаклях. А что Вы можете добавить к такой информации, соответствует ли она действительности?

Швыдкой на прессконференции, посвященной тому , что его обвинил в коррупции министр культуры , заявил , что контракт на строительство второй сцены будет подписан через две недели.
Это показывает
1. Швыдкой торопится с проталкиванием этот чудовищного контракта.
2. Если в заказах на строительство объектов культуры нет откатов и личных интересов, то почему Фрадков не создает Правительственную комиссию и не приглашает Счетную палату хотя бы для анализа авантюрного проекта по пунктам -
- осушить Крюков канал
- отправить Мариинский театр на время стройки века в Хельсинки
- подвергнуть зыбкие почвы и плывуны под самим Мариинским и Петербургской хоральной синагогой риску - все может поплыть и потрескаться от рытья котлована и забивания бетонных свай в канале и под само строительство
- почему только Перро получит минимум 10 процентов от общей суммы строительства ! Это делает западный проект заведомо затратным по максимуму - архитектурная фирма будет заведомо заинтересована в максимально высокой стоимости предлагаемых работ и наворотов.

- где любимый Путиным зам министра культуры Надиров- уж точно специалист по горькой судьбе Мариинского театра при нынешнем руководителе и плачевной судьбе классического наследия Ленинградского кировского балета при нынешнем руководстве. Надиров - в Кремле , а легче остановить этот каток не стало.
- заявление Швыдкого можно расценивать только как объявление войны петербургскому общественному мнению, неоднократно варажавшему обеспокоенность и неприятие планов по строительству Второй сцены в ее нынешнем виде и на этом месте ценой невосполнимых утрат и явных рисков. Где письма запуганных деятелей культуры ?! Куда мы катимся ?!

По слухам, в 2006 году пройдут последние Белые Ночи перед реконструкцией театра, во время фестиваля откроется новый концертный зал на Писарева, а вот вернуться в Мариинский отреставрированный планируют в 2008 году. А когда новый театр откроют? Заметила, что Пятилетку обнесли заборчиком, нужно хоть сфотографировать.

http://www.spbvedomosti.ru.udns.incru.n ... folder=428

Санкт-Петербургские ведомости
Выпуск № 167 от 08.09.2005

Театр, которому тесно

Пульс Мариинки бьется все быстрее, как у быстро бегущего человека. Еще быстрее. Еще быстрее! Иной раз кажется, что сердце может не выдержать Одновременно идут: реконструкция основной сцены театра, строительство театральных мастерских в Шушарах, активная подготовка площадки под возведение второй сцены. А тут еще и подоспел проект Мариинки-3. Это отдельное здание, в котором должен разместиться концертный зал Великого театра. К тому же нет-нет, да и поднимет Мариинка тему пустующей Малой Голландии: мол, мировому театру необходима мировая же репетиционная база.Театр уже вырос из старой Коломны — тесновато, узко в плечах.

Мариинка-2

Ради Мариинки-2 ломают ДК Первой пятилетки. В это долго не верили ни горожане, ни многочисленное население «Пятилетки» — все больше арендаторы. Уверены были лишь профсоюзы, которые в течение этого года несколькими траншами получали из бюджета откупные за здание, да руководство Северо-Западной дирекции реконструкции и развития, ответственное за подготовку площадки под строительство. И вот свершается. В дирекции сообщили, что в декабре на месте ДК должна быть выровненная территория.

К тому времени уже должен начаться и снос соседнего с «Пятилеткой» жилого дома по Крюкову каналу, 5. Его расселение, соответственно, должно завершиться хотя бы за день до этого. Однако процесс идет трудно, если смотреть на реальность, а не на суммы перечисленных за новое жилье средств. Ведь нередко получается так: переселенец уже знает, где будет жить, согласен с переездом, но его новое жилье еще занято. Вот и ждут люди месяцами, хотя по отчетам (прежде всего финансовым) человек считается выехавшим.

Уже началась работа по переносу всех инженерных сетей с территории, на которой скоро появится огромный котлован. Здесь расположены две трансформаторные подстанции и газовая распределительная станция. Плюс еще, конечно, сами сети.

Решено, что электрохозяйство переедет недалеко, в пристройку одного из домов в Матвеевом переулке. Правда, ее еще нужно капитально отремонтировать, а заодно предоставить квартиру живущей здесь семье из двух человек.

Газораспределительная станция будет расположена на улице Союза Печатников.

Сложнейшая задача — перенос 200-метрового участка канализационного коллектора, который проходит через самый центр будущего строительства. Скорее всего, коллектор пустят на глубине 12 метров под Крюковым каналом. Диаметр этого участка, как говорят специалисты, будет опережающим, то есть больше, чем нынешний коллектор. Делается это в расчете на будущую реконструкцию всего коломенского коллектора. Сейчас диаметр этого тоннеля 1,2 метра, будет — 1,5. Под каналом предстоит пройти специальному проходческому щиту. Как в метро, только меньше. Со дня на день работы эти начнутся.

Мариинка-3

Горожане ознакомлены с предпроектными набросками Мариинки-3. Так отныне именуется дом на улице Писарева, 20. В здании администрации Адмиралтейского района размещены эскизы и документы, на основании которых будет проходить реконструкция. Желающие могут ознакомиться.

Сгоревшее несколько лет назад строение на улице Писарева строилось как декорационная мастерская и хранилище театра. Его построил в 1900 году архитектор Виктор Шретер по заказу Дирекции императорских театров.

Здание признано памятником архитектуры, поэтому реконструкция его была бы связана с выполнением огромного числа условий. Если вообще возможна... Так что пожар 2003 года стал тем толчком, который теперь позволит дать историческому строению новую жизнь, новую начинку.

Пожары вообще сыграли значительную роль в развитии Мариинки. Именно пожару, к примеру, обязано своим существованием и основное здание театра.

В середине XIX века на пустыре на берегу Крюкова канала по проекту Альберта Кавоса был построен казенный цирк для конных представлений. Это было в новинку для Петербурга. Публика валила сюда валом. Но лошади быстро надоели. Цирк перестал давать сборы, и дирекция все чаще и чаще сдавала помещения под театральные спектакли, в частности труппе Александринки. Цирковой зал мало-помалу стал настоящим ее филиалом. Может быть, он и превратился бы во вторую александринскую сцену, если бы не страшный пожар. Цирк сгорел, простояв всего десять лет.

Александр II повелел: театр отстроить заново уже без цирковых штучек. Архитектором определили того же Кавоса, который так и не смог отказаться от цирковых форм, отчасти сохранившихся в огне. За полтора года театр, названный императором Мариинским, возродился из пепла. Но театральное здание, как выяснилось, требовало совершенствования. Занялся этим главный архитектор Дирекции императорских театров Виктор Шретер. Мариинский театр должен быть благодарен Шретеру за то, что он, пристроив к зданию трехэтажный корпус, сделав его асимметричным, тем не менее с огромным уважением отнесся к работе Кавоса. Потому оно и получилось цельным. Потому и стало одной из жемчужин Петербурга, а не мешаниной идей разных по духу и стилю архитекторов.

И вот теперь после пожара должно возродиться здание мастерских Мариинского театра. Проект сугубо инвестиционный, то есть бюджет не имеет к нему никакого отношения. Поиск средств — дело Мариинки.

Проект, предложенный вниманию горожан, впечатляет. Как в свое время Шретер с пиететом отнесся к произведению Кавоса, так и современный французский архитектор Ксавье Фабр бережно сохранил все особенности замысла самого Шретера. Практически в архитектурном наброске сохранено все, что еще можно восстановить после пожара 2003 года.

А вот размеры Мариинки-3 увеличены почти вдвое за счет удлинения здания в глубь квартала. И это обстоятельство рождает ряд вопросов.

Территория, которую захватывает проект, принадлежит Академии спорта имени Лесгафта, федеральному заведению. Предполагается использовать под строительство часть стадиона академии, то есть федеральную землю. Честно говоря, стадион этот давно уже больше напоминает пустырь, нежели спортивное сооружение, о котором хоть сколько-нибудь заботятся. Но факт остается фактом: место числится как стадион и используется как стадион. Во всяком случае бегают, прыгают и играют в футбол здесь регулярно. Причем не только студенты академии, но и множество жителей окрестных микрорайонов. И это единственное место в Коломне, годное для массового спорта. По этой причине к нему можно было бы отнестись более бережно.

Даже если подавить эмоции по поводу исчезающего стадиона, вызывает недоумение столь вольное распоряжение чужой территорией, которая неподвластна ни районным властям, ни городским, ни тем более руководству Мариинского театра. Среди документов по Мариинке-3, доступных вниманию общественности, есть постановление, подписанное губернатором Матвиенко; и предписания органов, уполномоченных вести охранную деятельность; и решения городского архитектурного комитета. Но нет в них упоминания о каких-либо разрешениях вторгаться на территорию Академии имени Лесгафта.

Наоборот, губернатор подписала документ, который разрешает Мариинскому театру проводить изыскательские работы «в границах участка по адресу: ул. Писарева, 20а». В иных бумагах городской власти оговаривается необходимость провести переговоры о возможности «вторжения» на стадион, если оно будет признано необходимым. Но нет никаких следов официальных переговоров и официальных решений.

— Не видим повода для беспокойства, — прокомментировал проректор Академии имели Лесгафта по связям с общественностью Владимир Тимофеев. — Строительство будет проходить близко, но не на нашей территории. Что касается нынешнего неприглядного вида стадиона, то мы надеемся, что в скором времени он будет приведен в порядок. Мало того, он должен стать крытым. Так что это будет сооружение высокого класса.

Увы, Владимир Дмитриевич слегка лукавит. Иначе как понимать информацию, распространенную недавно электронными СМИ: мол, руководитель Федерального агентства по спорту Вячеслав Фетисов не возражает против использования Мариинкой части территории Академии имени Лесгафта.

Получается: Фетисов не против, академия не в курсе, а кусок стадиона, включающий беговую дорожку, уже отхвачен строительным забором. И работы, начавшиеся здесь, по масштабу трудно назвать изыскательскими. Они скорее носят характер начала строительства. Это вызывает тревогу и у студентов академии, и у окрестных жителей.

Когда здание Мариинки-3 воздвигнется здесь в полной красе, стадион уменьшится еще больше, превратившись в игровую площадку. Ведь концертному сооружению хорошего уровня потребуется и благоустройство хорошего уровня. Действительно, не будет же Мариинка-3 подпирать своей стеной красного кирпича облезлые футбольные ворота. Придется Академии имени Лесгафта еще подвинуться.

Наталья ОРЛОВА

http://www.kurier.spb.ru/spbk/cultura/37_02.shtml

Санкт-Петербургский курьер
№ 37, 15 сентября августа 2005

ТЕАТРАЛЬНЫЙ КВАРТАЛ



Если Ленин когда-то собирался строить коммунизм в отдельно взятой стране, то Валерий Гергиев — империю в отдельно взятом городе. Под его руководством Мариинка превращается в некоего монстра — театр распухает безостановочно и как будто вне всякой логики. Если не принимать за мерило логики имперские амбиции самого Гергиева.

Не возникает вопросов, когда речь идет о реконструкции собственно Мариинского театра. Историческая сцена Мариинки и в самом деле в плачевном состоянии. Необходимо укрепить сце­ниче­скую коробку, изменить конфигурацию оркестровой ямы, расширить репетиционный склад, обновить фасады, заменить инженерное оборудование.

Оказалось возможным смириться с необходимостью Мариинской сцены-2 — театру тесно (правда, отчего-то другим театрам, к примеру АБДТ им. Товстоногова или Александринке, не тесно, не распухают и западные коллеги Мариинского театра — знаменитый Ла Скала, в частности). Хотя, конечно, душой принять проект, придуманный г-ном Перро, сложно — в силу собственной косности, помноженной на досаду от экспансии бездарных новоделов в центре Петербурга.

Время прошло, стала привычней мысль о появлении «стекляшки» на месте легендарного ДК им. Первой Пятилетки. Теперь возникла следующая тема — создание на месте сгоревших пару лет назад декорационных мастерских театра концертного зала. Проект под условным названием «Мариинка-3» (автором его стал французский архитектор Ксавье Фабр, уже работающий над реконструкцией основной Мариинской сцены) предусматривает реставрацию сохранившихся фасадов и реконструкцию здания с созданием новых площадей. Так, сохранится главный фасад по улице Писарева, 20, и четыре пролета (из пяти имеющихся) боковых фасадов. Кирпичную кладку восстановят и в образовавшееся пространство встроят современную сцену-транс­формер. И все бы хорошо, да только в результате будет оттяпана треть стадиона Петербургской академии физической культуры им. Лесгафта. Почему? А так — широкий жест академии и города. Тем более широкий, учитывая, что территория стадиона находится в федеральном ведомстве и отнюдь не подвластна ни районным властям, ни городским и уж тем более руководству Мариин­ского театра.

А тут еще случился пожар декорационных мастер­ских… Сгоревшее здание числилось памятником архитектуры, и реконструировать его было бы практически невозможно. Если бы не буйная стихия… А теперь Мариинка на Писарева, 20, вместо 3 тыс. кв. метров получит 8 тысяч.

Для хранения декораций и сценического оборудования Мариинский театр строит склады — в Шушарах. Пока в Шушарах. Кто может гарантировать, что со временем Гергиеву не покажется неудобным расположение складов где-то там, в Шушарах. И так возникнет еще один проект под эгидой Мариинки.

А что? Где Мариинка-1, -2, -3, там может возникнуть и Мари­инка-4, -5, -10… Аппетит, как из­вест­но, приходит во время еды.

В планах реконструкции основного здания Мариинского театра озвучивается идея необходимости благоустройства Театральной площади, на которой, между прочим, находится Петербургская консерватория. Можно себе представить досаду амбициозного Гергиева, что ЭТО — и не его. В конце концов, распухать можно в сторону Пряжки, а можно и в сторону Вознесенского проспекта.

А то еще и в сторону Новой Голландии. Напомним, что еще в 1997 году Министерство обороны торжественно передавало эту территорию Гергиеву, дабы маэстро смог создать уникальный театральный комплекс.

Затем это решение как будто забылось, но кто сказал, что оно не выплывет в нужный момент? Тем более что для кого-то строится Дворец фестивалей. Театр — первый, второй, общей вместимостью 5 тысяч зрителей (Бог мой, откуда они возьмутся в 4-миллионном городе, с неразвитой туристической инфраструктурой) — у Гергиева уже в планах есть, концертный зал на 1100 мест — тоже. Почему бы не иметь маэстро Дворец фестивалей площадью 10-15 тыс. кв. метров, а затем отель «Мариин­ский», ресторан «Мариинский» и прочие финансово привлекательные объекты — надо же где-то гостям Мариинской метрополии обитать, есть, развлекаться. А такое вполне возможно. И что забавнее всего — Мариинка становится владельцем огромной территории в центре Петербурга исключительно во имя спасения культуры и высокого искусства.

Проект создания второй сцены Мариинского театра породил огромное количество проблем, о которых предпочитали умалчивать, затевая архитектурный конкурс. Район оказался не готов к тотальным изменениям. Сегодняшняя система энергообеспечения Адмиралтейского района не в состоянии гарантировать нормальное снабжение энергией второй сцены театра, для чего у дома 41, лит. А, по Рижскому проспекту будет возведена мощная электроподстанция. Не решена проблема парковок, удобных подъездов. Речь идет как о театральном транспорте (вроде трейлеров, которые подвозят декорации), так и о специализированном (к примеру, о пожарных машинах). Не продумана также возможность кругового движения транспорта… Свои коррективы могут внести МЧС, МВД. Короче говоря, все это означает дальнейшую экспансию Мариинского театра вглубь квартала.

Более того, по имеющейся информации, сегодня в Комитете градостроительства и архитектуры разрабатывается концепция «театрального квартала». Концепция — под Гергиева, фантазия которого не имеет границ.

Ольга Машкова

Комитет по градостроительству и архитектуре Санкт-Петербурга
http://kga.neva.ru:8101/contests/article1_1.html


Новый Мариинский театр. От идеи до проекта.

Международный конкурс на проект нового здания Мариинского театра – долгожданное событие в архитектурной жизни Санкт-Петербурга, вновь, после длительного перерыва, вводящее ее в глобальный архитектурный контекст. В то же время, это серьезное испытание. Не только для конкурсантов, от которых все ждут гораздо большего, чем безупречно функционирующей театральной недвижимости. Самим фактом проведения этого конкурса Петербург ставит себя перед экзистенциальным выбором. С одной стороны – стремление законсервировать канонический образ, поддерживаемое законом, солидной частью общества и, в известной степени, практикой «дополнительной архитектуры» . С другой – разочарование в результатах этой практики и апелляции к опыту городов, где новая архитектура демонстрирует большую раскованность перед лицом прошлого. Международный конкурс дает нам шанс совершить выбор с помощью независимых арбитров и в режиме публичной дискуссии по поводу представленных проектов. То есть так, как это принято делать в странах, где демократия уже перешла из разряда деклараций в сферу культурной политики. Для всех нас это осознанный шаг, вытекающий из предыстории конкурса. Самой идее комплексного развития Мариинского театра около шести лет, что, впрочем, не так уж много для серьезнейшего проекта, в котором сочетаются урбанистические, реконструктивные и реставрационные задачи. Инициировал этот проект художественный руководитель и директор театра Валерий Гергиев. В 1997 году он обратился к тогдашнему президенту Борису Ельцину с просьбой рассмотреть возможность реконструкции Мариинского театра. Идея получила одобрение на высшем уровне, и некоторое время спустя Бюро генерального плана Комитета по градостроительству и архитектуре Администрации Санкт-Петербурга приступило к разработке программы реставрации, реконструкции и развития Мариинского театра. Описания множества проблем театрального коллектива сводились к емкой формуле: «Театр задыхается». Задыхается пространственно и технологически. Зданию театра 142 года, последний раз его модернизировали более тридцати лет тому назад, инженерное и техническое оснащение самого здания и сценического процесса устарело физически и морально. Чтобы обеспечить современное качество декораций и надлежащий темп их смены, Мариинскому театру недостает обширной арьерсцены, сценических «карманов», закулисных пространств. Артисты вынуждены репетировать по ночам, декорации перемещают и монтируют вручную. Рекордное время монтажа – 5 часов, а чтобы показать землякам такой сложный проект как «Война и мир», театр закрывают на неделю. Пропасть между мировой славой коллектива и его «героическими буднями» - самый очевидный парадокс сегодняшней Мариинки. Но не единственный. Здание Мариинского театра, давно ставшее одной из эмблем города и потому воспринимаемое как данность, в ином ракурсе предстает конгломератом разного рода расширений, достроек, стилевых напластований. Тем не менее, его форма (вместе с пристройками советского времени) – неприкосновенна . Парадоксальна сама строительная история здания: пытаясь догнать и перегнать поступательный творческий рост труппы, оно то и дело разрасталось, но паритет между двумя видами роста всякий раз устанавливался ненадолго. В итоге распределение функций внутри довольно-таки громоздкого сооружения все еще не рационально и нуждается в реорганизации. Впрочем, даже коренная внутренняя перестройка не компенсирует врожденный дефект театрального здания, чья сценическая коробка «упирается» в канал. Анализ этой ситуации приводил к однозначному выводу: желаемое приращение качества не может быть достигнуто только средствами реконструкции здания-памятника. Ведь речь шла о создании сценической площадки, где творческий потенциал коллектива и новаторские замыслы его руководителя Валерия Гергиева смогли бы реализоваться в полной мере. Площадки, оборудованной по последнему слову театральной технологии и отвечающей статусу Мариинского театра как одного из мировых лидеров оперного и балетного искусства. На первых же обсуждениях этой темы в 1997 году я говорил о том, что будущему театру не пристало быть анонимным продуктом некоего, пусть даже самого опытного проектного института. Это должна быть авторская работа, усиливающая культурный резонанс проекта созвучием трех имен – самого Мариинского театра, его лидера Валерия Гергиева и архитектора. Но прежде чем искать это третье имя, предстояло определиться с направлением экспансии театрального организма. Вторая сцена на значительном расстоянии от существующей не устраивала руководство театра: в этом случае не удалось бы сохранить их идейное, художественное и технологическое единство. Ареал поисков сузился до близлежащих кварталов. Было рассмотрено несколько вариантов увеличения театральных мощностей и даже такой маловероятный как перепрофилирование зала Оперной студии Консерватории. Вариант развития театра в пределах занимаемого им участка за счет максимального использования подземного пространства в идеале обеспечивал status quo окружающей застройки. От него пришлось отказаться ввиду крайней дороговизны в строительстве и эксплуатации, а также из-за неоправданно высокого риска обрушения старого здания, вызванного сложнейшими гидрогеологическими условиями площадки.Оптимальной была признана версия «перехода» театра через Крюков канал. Ее подробной проработке предшествовал выход в свет Концепции формирования пространства проведения фестивалей «Звезды белых ночей» (1997). Ядром этого пространства становился культурный центр общероссийского значения, в который помимо комплекса Мариинского театра включалась Театральная площадь, Новая Голландия и пешеходные набережные каналов. Такая перспектива вполне отвечала стратегии развития постиндустриального города, где учреждения культуры – музеи, театры, экспо-центры – берут на себя градоформирующую роль. Концепция показывала, каким образом несколько маргинальное положение театра и площади в структуре городского центра может быть обращено на пользу Петербургу: обновленный театр сфокусировал бы на себе туристские маршруты и, как следствие, мог стать катализатором преобразований окрестных кварталов. Предназначенная вниманию федерального правительства, Концепция подвигала его к выводу о целесообразности вложений в такие «конвертируемые» на международном уровне ценности как Мариинский театр и центр Санкт-Петербурга. На иллюстрациях к этой первой концепции движение театра на другой берег Крюкова канала, в Литовский квартал , еще выглядит реминисценцией неосуществленных проектов строительства арьерсцены над каналом 1903 и 1947 г. г. . Было ясно, впрочем, что нынешнее расширение этим не ограничится. Хотя бы потому, что Мариинский, выражаясь языком специалистов, один из самых «репертуарных» театров мира – 120 спектаклей в год, из них 12 премьер. А репертуарный оперно-балетный театр XXI века – это не только вешалка, фойе и зрительный зал. За сценой прячется настоящая фабрика зрелищ: обширные пространства для монтажа и перемещения декораций, склады, костюмерные, грим-уборные, репетиционные залы. В европейских театрах эта скрытая от посторонних глаз «подводная часть айсберга» составляет до трех четвертей общей площади и подчас занимает целые кварталы. Положение репертуарного театра обязывает, предъявляя массу требований не только к закулисью, но и к оборудованию сцены. Конкуренция современного театра с другими бурно прогрессирующими шоу строится на новейшей сценографии и аудиовизуальных эффектах. Но если подтянуть все это к мировым стандартам, Мариинский театр из вечного гастролера превратится в полноценного участника международной театральной жизни. Генеральной идеей руководства театра было объединить реконструируемую и новую сцену в замкнутый механизированный цикл доставки, установки и замены декораций по образцу модернизации Королевского оперного театра в Лондоне (Covent Garden). Там сценический процесс обслуживает система из восьми передвижных платформ размером 16х16 метров, на которых монтируются декорации . В нашем случае платформы с декорациями передвигались бы из одного здания в другое по связи-переходу через Крюков канал. Такая схема позволяла задействовать подготовленные декорации как на старой, так и на новой сцене и перемещать их с одной на другую без разборки. При этом отпадала необходимость в применении сложных устройств и механизмов для изменения геометрии сценических поверхностей, поскольку они создавались бы стандартным планшетом-носителем с установленными на нем декорациями. В 1998-2000 г. г. Бюро Генерального плана Санкт-Петербурга (при участии ООО «Гипротеатр-ИнВАЗ») проработало более пятнадцати вариантов размещения второй сцены в Литовском квартале. Варьировали число планшетов, их компоновку в плане и график перемещения, местоположение зрительного зала, способы организации связи между зданиями – тоннельный и мостовой. Первоначально хотели ограничить стройплощадку южной частью Литовского квартала. Вскоре эту мысль пришлось оставить по простой причине: при том, что основной массив декораций хранится на специально оборудованном складе в Шушарах, откуда доставляется в театр в 40-футовых контейнерах, даже «дежурного» комплекта вкупе с минимальным количеством платформ (7 штук) достаточно, чтобы занять полквартала за Крюковым каналом. Речь зашла о радикальной реконструкции всего квартала. Такой масштаб и характер градостроительных преобразований требовал взвешенной оценки уже не одних экономических сторон проекта. Для этого дважды собирался Научный совет по охране культурного наследия Санкт-Петербурга. 9 ноября 2000 г. точка зрения Совета была сформулирована следующим образом: возможен снос всех строений в Литовском квартале за исключением вновь выявленного памятника истории и культуры – фрагмента Литовского рынка работы Джакомо Кваренги; мостовой переход между зданиями надлежит минимизировать по габаритам и сделать по возможности прозрачным, чтобы сохранить визуальные связи с колокольней Никольского собора вдоль набережных Крюкова канала; высота будущих сооружений не должна превышать 30 м по периметру квартала и 42 м в глубине. Спустя десять дней совместная коллегия Министерства культуры и Госстроя Российской Федерации постановила «поддержать предложение администрации Государственного академического Мариинского театра о реконструкции и реставрации здания театра и строительстве второй сцены со зрительным залом на 2000 мест на прилегающей территории с использованием здания Дворца культуры им. Первой Пятилетки». Подразумевалось, что термин «использование» может быть трактован в диапазоне от приспособления Дворца культуры под нужды Мариинского театра до его полной разборки. Формально постройка Н. А. Митурича не является охраняемым объектом наследия. Разговоры о возможной разборке здания выявили всю картину его восприятия: оказалось, что одни видят в нем образчик сталинского ампира, исчадие тоталитаризма; другие – особый культурный локус Ленинграда, куда в душную эпоху брежневского застоя, как за глотком кислорода, шли на гастрольные спектакли лучших московских театров; для третьих эта вещь – неплохо нарисованная неоклассика и, наконец, для многих – просто знакомый, родной штрих в портрете города. Так или иначе, пожертвовать вполне жизнеспособным и семантически нагруженным домом можно было только ради появления на его месте чего-то действительно незаурядного, и это стало еще одним аргументом в пользу конкурса. Впоследствии его участникам было предложено выбрать между сносом ДК и его полным или частичным включением в новое сооружение. На совместном заседании двух министерств идею проведения международного конкурса встретили благосклонно, и в феврале 2001 г. мы направили в Госстрой РФ первые предложения по его организации. Однако затем история приняла несколько неожиданный оборот. В конце апреля Мариинский театр с окрестностями был объявлен «зоной градостроительной деятельности особого регулирования федерального значения» . С этого момента руководство проектом и подбор проектировщика фактически перешли в руки федеральных структур. Осенью 2001 г. в Москве Госстрой провел тендер на генерального подрядчика проектирования и строительства. На тендер было подано всего четыре заявки, две сочтены приемлемыми – от консорциума «Российская финансовая коллегия» (РФК) и девелоперской группы Samitaur Smith из Лос-Анжелеса. Им предложили объединиться, но этого не произошло, и каждый из претендентов привлек к проектированию своих архитекторов: РФК – коллектив под руководством Олега Романова, супруги Смит – Эрика Оуэна Мосса. 17 января 2002 г. в Мариинском театре Госстрой презентовал подготовленные ими работы узкому кругу архитектурной и культурной общественности Санкт-Петербурга. Сопоставлять их было некорректно хотя бы потому, что команда Романова занималась только проработкой функциональных аспектов проекта, архитектура здесь выступала в качестве иллюстрации; Эрик Мосс, напротив, сделал некий визионерский проект вне рамок градостроительных ограничений и технологических параметров. Тем не менее, смотринам попытались придать сходство с настоящим архитектурным конкурсом. Абсурдность ситуации усугубилась тем, что ее поспешили объявить крахом российской архитектуры. Хотя презентация проходила за закрытыми дверьми, информация просочилась в прессу, вызвав бурную полемику с резкой поляризацией мнений. Из массы сказанного о тех двух проектах хочу процитировать только слова кинорежиссера Александра Сокурова: «В одном слишком мало энергии, в другом – слишком много». Нам доказывали, что третьего не дано, мы были убеждены в необходимости расширить спектр альтернативных предложений и категорически настаивали на цивилизованном проведении конкурса с четким заданием, равными условиями для всех участников, квалифицированной экспертизой проектов, независимым и компетентным жюри и открытым общественным обсуждением. Такова была консолидированная позиция городской администрации, местного Союза архитекторов и культурной элиты. Дискуссию не удалось свести к спору о вкусах, и в конечном итоге она обернулась на пользу процессу, сделав продвижение к конкурсу необратимым. 26 июня 2002 г. Правительство России издало распоряжение «О строительстве нового здания Государственного академического Мариинского театра», предусматривающее выбор проектировщика на конкурсной основе. 22 августа приказом Министерства культуры «О подготовке и проведении конкурса по новому зданию Государственного академического Мариинского театра» были созданы Организационный комитет и Рабочая группа по подготовке и проведению конкурса. 4 сентября Оргкомитет определил тип конкурса как «конкурс по приглашениям», так как этот формат в наибольшей степени позволял надеяться на участие в конкурсе «звезд» западной архитектуры. Критериями отбора кандидатов были высокий профессиональный рейтинг, опыт проектирования общественных и театральных сооружений и работы в центрах исторических городов. Исходный список содержал более пятидесяти имен, представляющих различные направления современной архитектуры. Из него методом рейтинговой оценки членами Оргкомитета и при консультациях с Союзами архитекторов России, Москвы и Петербурга предстояло отобрать двенадцать команд – поровну российских и зарубежных. Аналогичного паритета хотелось достичь и в составе жюри , но важнее прочих были соображения о непредвзятом судействе и авторитете жюри в глазах общества. К декабрю 2002 г. были получены согласия потенциальных участников конкурса, членов экспертной комиссии и жюри. В переговорах с ними нам очень помогла член жюри конкурса, директор Международного архитектурного форума «Aedes – Berlin» г-жа Кристин Файрайс (Kristin Feireiss). Параллельно шла работа над регламентом и программой-заданием конкурса. В октябре к формированию администрацией театра функциональных и технологических параметров будущего комплекса подключились новые действующие лица – компания Artec Consultants Inc (США) и консорциум Fabre/Scene/Setec (Франция) , избранный генеральным проектировщиком реконструкции исторического здания Мариинского театра. В ходе координации двух проектов – реновации старого здания и строительства нового – руководство театра внесло серьезные коррективы в свой первоначальный концепт: отказалось от «симметричного» использования двух сцен, разведя традиционную и современную части репертуара, соответственно, по двум сценическим площадкам. Это позволило свести к минимуму реконструктивные вмешательства в области исторического зала и облегчить технологический мост через канал, так как по новой схеме по нему транспортировали уже не планшеты с полностью собранными декорациями, а элементы декорационного оформления. Что же касается «архитектурной симметрии» двух зданий, которой якобы добивались петербургские ретрограды, могу сказать одно: условия конкурса не содержат никаких морфологических ограничений, ни в коей мере не склоняют участников к стилизациям и подражаниям. При оценке архитектурных решений членам жюри было предложено руководствоваться следующими критериями: выразительность архитектурного образа и его символическое звучание; интеграция здания в урбанистический ландшафт, глубина диалога с контекстом; качество внутренних помещений театра, особенно публичных пространств; логика пространственной организации, удобство функциональных связей и эффективность взаимодействия между частями целого; экономическая и техническая реалистичность проектного решения; эксплуатационная безопасность здания; рациональность выбора материалов с точки зрения износоустойчивости и удобства в эксплуатации. Добиться баланса всех этих качеств при специфической сложности конкретного театрального проекта можно только на высочайшем уровне проектного мышления и культуры. Мы ждем от участников конкурса интеллектуальной архитектуры. Но не только. Центр Санкт-Петербурга – уникальная градостроительная ткань, одновременно очень целостная и очень хрупкая. И, говоря о прорыве города в принципиально иное пространство современной архитектуры, мы подразумевали архитектуру, которая будет нравиться долго, чей образ не захочется назавтра стереть из памяти и с лица города. Проект развития Мариинского театра вобрал в себя стремление города к самоидентификации сквозь призму его традиций и перспектив, и архитектура нового здания должна быть эквивалента этому стремлению по глубине и силе.

http://www.kommersant.ru/region/spb/pag ... section=34

КоммерсантЪ
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
№27 от 15.02.2006, СР

Доминик Перро: лучше выступать с папкой проектов, чем с папкой жалоб


Фото: ИД "Коммерсантъ"

По просьбе корреспондента Ъ АЛЕКСЕЯ ТАРХАНОВА ситуацию прокомментировал автор "Мариинки-2" архитектор ДОМИНИК ПЕРРО.

-- Итак, проект будет изменен?
-- Да, но не ухудшен. Я представил предложения по переработке строительной программы, чтобы не было проблем с инсоляцией соседних домов, чтобы не приходилось отселять жителей, чтобы не стеснить переулок позади. Моя идея -- сохранить проект парадной части оперы с куполом и большим залом и переработать служебную часть. Будет добавлен паркинг на три-четыре сотни мест, что заставит отказаться от второго подземного уровня. И еще будет уменьшена высота репетиционных залов, и это позволит остаться в пределах сметы.

-- Говорили, что вас хотят заставить отказаться от золотого купола-оболочки.
-- Нет, это не так. Мы уменьшим купол примерно на 20 процентов, но в пропорциях он останется таким же, потому что повторяет объем оперы -- ну, как раковина улитки. Отказаться от купола я не готов -- напомню, что жюри конкурса, когда оно выбирало мой проект, специально отметило, что благодаря куполу изменения объемов оперы не изменят образа здания. Можно менять внутреннюю архитектуру и не менять внешнюю.

-- Вы удовлетворены итогами совещания, состоявшегося в Москве у Германа Грефа?
-- Я был доволен прежде всего тем, что впервые за одним столом встретились все заинтересованные стороны: государство в лице министра Грефа и руководителя агентства по культуре господина Швыдкого, город в лице губернатора Матвиенко и заказчик -- маэстро Гергиев.

-- Что он думает по поводу изменений проекта?
-- Валерий Гергиев хочет одного -- чтобы театр был построен. На пути к этому он готов менять программу, к тому же он очень внимательно следит сейчас за тем, какие его ждут эксплуатационные расходы -- сколько надо будет тратить театру на содержание новой оперы. Он предпочитает меньше тратить на здание, больше -- на постановки.

-- Там был еще глава Северо-Западной дирекции Минкультуры Андрей Кружилин, с которым вы в свое время вступили в конфронтацию. Говорят, ему нашли другую работу. Вам легче будет работать с его преемником?
-- Надеюсь. Хотя его имя мне пока неизвестно.

-- Вчера ведомство господина Кружилина сообщило о том, что экспертиза забраковала предложенные вами решения фундаментов "Мариинки-2". Предложенная вами схема показалась им не подходящей для Петербурга?
-- Это сущая правда и одновременно полная дезинформация. В предложении, которое мы сделали, было два варианта решения: одно -- с использованием металла, другое -- с использованием бетона. Мы думали, что использование металлических конструкций -- решение и более современное, и менее дорогое. Дирекция придерживалась другого мнения -- что бетон лучше, что с бетоном и экспертизу легче пройти, но экспертам как раз и не показали второго решения. Это мне кажется тем более абсурдным, что часть проекта, сделанная абсолютно по русским строительным нормам, -- это именно фундаменты. Мы понимали, насколько это важно в болотистом Петербурге. Мы передали эти два варианта в ноябре, и с того времени дирекция говорила: смотрите, французы предлагают решение, которое в России не реализуешь. Но мы-то предложили два решения! Есть альтернатива! Вот проблема с дирекцией: ту работу, которую мы делаем, они даже не смотрят, а пускают по инстанциям.

-- Они уверяют, что вы передали неполный проект.
-- Так и есть. И я сто раз ответил -- да, я виновен в том, что представил неполный проект. Почему так получилось? Потому что я подписал контракт в июле, а обследование почв, данные бурения, зондажей, проект площадки дирекция нам представила только в декабре. И я начал работать, не имея многих базовых данных. Вот что я сказал господину Грефу: выходит, виноват архитектор, который работал, -- а если бы я не работал, я был бы прав? Сегодня я готов каяться, зато уже есть проект, который можно обсуждать, к нему можно придираться -- потому что он есть, можно давать конкретные предложения -- потому что он есть. Да, с точки зрения юридической у меня были сотни поводов не начинать вообще работу. Я, видимо, должен был раз в месяц отправлять письмо с отчетом: я ничего не делаю, потому что ничего не могу сделать. Я не могу работать. Но я работал, простите меня, и мы предоставили 120 кило проектной документации, это вам не три странички -- проект на две трети готов, это немало. У нас такое же солидное досье, которое показывает, что клиент вовремя не дал нам сведений, но я предпочитаю выступать с папкой проектов, а не с папкой жалоб.

-- Сроком окончания строительства называли 2008 год. Похоже, успеть теперь невозможно.
-- К 2008 году можно построить основную часть оперы -- главный зал, фойе, купол. Почему бы не открыть Мариинку в 2008 году не спектаклем, а просто концертом -- это будет возможно. А тылы сцены потребуют еще год-два работы.

-- Вы сохраняете оптимизм?
-- Сам удивляюсь, но после этой встречи я больший оптимист, чем в начале работы. Теперь, надеюсь, такие встречи станут регулярными: министр Греф обещал проводить совещания каждые два-три месяца. 1 марта я обязательно буду в Санкт-Петербурге.

есть большая подборка статей из СМИ о событиях вокруг строительства 2ой сцены на форуме http://vsevsad.fastbb.ru/index.pl?1-1-0 ... 1141338230