Тогда я сказал, что поеду в Россию, завоюю доверие и вернусь. Так я и оказался в России. Сначала показался в Большой. Но художественный руководитель балетной труппы Сергей Филин сказал, что я не нужен театру, что он боится меня, поскольку я ненадежен и могу сорвать спектакли, как было в Лондоне. На самом деле это не так. Я мог опаздывать или прогуливать репетиции в Королевском балете, но никогда не срывал спектакли. Ни одного. Это всего лишь наговоры, которые заполонили прессу после моего ухода. Тем не менее в Большой театр меня не взяли. Тогда я поехал в Мариинский. А уже из Мариинского меня уговорил перебраться в Москву Игорь Зеленский.

Тогда знакомая устроила меня в Мариинский театр, сказала — восстановишь форму и вернешься в Нью-Йорк. В Мариинском начал готовить «Лебединое озеро», но состояние у меня оставалось тяжелым. Подавляли и неопределенность, и быт: оказался в неуютной коммунальной комнате даже без микроволновки. Тяжеловато после Лондона, где я жил в двухэтажной квартире с телевизором в 50 инчей.

В Петербурге ему не понравилось. За кулисами Мариинского театра царила та же унылая рутина, что и в Королевском театре в Лондоне. Он едва продержался в нем месяц.