http://www.kommersant.ru/region/spb/pag ... section=34

КоммерсантЪ
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
№90 от 23.05.2006, ВТ

Выстрел Авроры
// "Спящая красавица" на "Звездах белых ночей"


Фото: Наталья Разина

Мариинский театр на фестивале "Звезды белых ночей" показал реконструированную "Спящую красавицу" в оригинальной версии 1890 года. Споры вокруг этого спектакля не утихают со дня премьеры в 1999-м году. Рассказывает МАРИЯ РАТАНОВА.


Оригинальную "Спящую красавицу" восстановили в тот момент, когда мариинский балет находился в репертуарном кризисе. Воссозданная в полном объеме как художественный текст, по хореографической нотации, в оригинальных костюмах и интерьерах, старинная "Спящая красавица" показала труппе выход из тупика. Режиссерски и хореографически она и в реконструкции оказалась не антикварной вещью, а живым спектаклем, способным многому научить. Оппоненты упрекали постановку в отсутствии подлинности.
Безусловно, ткани не те, из которых шились костюмы в XIX веке. И артисты сегодня не те: и тела, и ноги, и мысли в голове у них другие. Но дело же не в этом. Возобновлено самое ценное: архитектоника хореографических ансамблей Петипа, которая была разрушена, и сложнейшая композиция всего спектакля, которая была убита. В воссозданном синтетическом театральном действии балета, вобравшем в себя танец, пантомиму, придворные шествия, пышные костюмы, сказочно-мифологическую символику и воссоздавшем атмосферу века Людовика-Солнца, увиденного глазами людей конца XIX столетия, для современного зрителя будто открылась анфилада культурных эпох. Сложнейшая архитектурно-пространственная композиция "Спящей красавицы" не имеет аналогов в балетном репертуаре. Спектакль интригует не "ударными" танцевальными номерами, чем привыкли поражать публику советские редакции классики, а всем развитием действия. Да и сама концепция балета, выстроенная Иваном Всеволожским, Петром Чайковским и Мариусом Петипа и основанная на идее зарождения нового в старом, на идее грядущего обновления и перемен, априори авангардна, а не консервативна.
Фестивальный спектакль прошел на подъеме. Как ни ругали мариинскую труппу за то, что она не попадает в старинный стиль, все-таки жизнь этого спектакля обеспечивает именно она. Артисты, поначалу с опаской примерявшие на себя постановку, за семь лет вжились в ее стилистику и атмосферу. Это, впрочем, не значит, что все прошло блестяще. Безупречен был музыкальный мариинский ансамбль, придавший гармоническую стройность и величие танцам фей Пролога, захлестнувший сцену витальной энергией в крестьянском вальсе и создавший иллюзию прозрачного художественного видения в сцене нереид. Но, к примеру, эпизод вторжения Феи Карабос в Прологе мог быть сыгран экспрессивнее и тоньше. Для артистов слабым местом остается пантомима. Игорь Петров, играющий Карабос, в сцене насмешек над королевской четой, где требуется изощренная мимика, сохранял неподвижное лицо-маску. Впрочем, прекрасной мимисткой выступила Юлия Махалина, уверенно и властно проведшая роль Феи Сирени.
Главным открытием вечера стала Аврора в исполнении Олеси Новиковой. Это еще одно свойство старинной "Спящей красавицы" -- продуцировать таланты. Юная госпожа Новикова, лишенная апломба примадонны, неизменно сопутствующего этой звездной партии, обнаружила способность к драматическому выстраиванию роли, технический блеск и, при внешней хрупкости, поразительную внутреннюю силу. Она уверенно и тонко плела кружево вариации в первом акте, нежнейшим бельканто "пропела" сцену нереид и неожиданно драматично сыграла сцену пробуждения, показав ее как момент взросления, момент перехода из юности в зрелость. Финальное па-де-де с Андрианом Фадеевым в партии Дезире они провели с затаенной страстью и блеском виртуозности.
Испытание новым временем эта постановка уже выдержала. По-прежнему интригует и захватывает. На мой взгляд, это не просто один из немногих в репертуаре Мариинского балета спектаклей-праздников, а главное достижение балетной труппы последнего десятилетия. Именно этот спектакль нанес смертельный удар нависавшей было над мариинским балетом концепции театра-музея. А заодно реконструированная "Спящая красавица" фактически вытеснила со сцены советский усеченный и академизированный вариант балета. Бедный смыслом и красками спектакль Константина Сергеева 1952 года, с его упрощенной до уровня школьного учебника философией, после премьеры балета 1999 года редко появляется на сцене. Теперь редкие появления в репертуаре грозят и настоящей "Спящей красавице". Через полгода Мариинский театр закрывается на реконструкцию; играть этот масштабный, со сложными декорациями спектакль на временных площадках будет крайне затруднительно. Так что не дай бог этому уникальному балету вновь превратиться из репертуарного в легендарный.

http://izvestia.ru/culture/article3093076/

Известия
24 мая

Диана Вишнева не будет танцевать в Большом театре



Балерины прославленной труппы могут вздохнуть спокойно. Их поход в дирекцию с протестом против опасной конкурентки увенчался полным успехом. Прима Мариинского театра Диана Вишнева, взбаламутившая тихие воды столичного "Лебединого озера", в БТ танцевать не будет.

Как пояснил художественный руководитель балета Алексей Ратманский, Вишнева, как ярчайшая звезда мирового балета, непременно появится в Большом, но в режиме разовых приглашений. Более того, удивил арт-директор — оказывается, разговор о присутствии ее в БТ в качестве приглашенной солистки вообще никогда не велся. Странно. С чего бы тогда Вишневой, наученной в Мариинке осторожности, публично заявлять о желании станцевать в московских "Дочери фараона" и "Сне в летнюю ночь"?

<...>

Светлана Наборщикова

http://nanevskom.ru/numbers/product/448/

На Невском
май 2006

Мариинский разгадывает загадку "Золотого века"



"Золотой век" был поставлен всего дважды, впервые в Мариинском театре (тогда Ленинградский государственный академический театр оперы и балета) в 1930 году. Второй раз -- в Большом Юрием Григоровичем.Участница первой постановки художница Валентина Ходасевич вспоминала об этой работе как о "скандале за скандалом". Ставили балет Якобсон, Войнонен и Чеснаков, дирижировал Мравинский. "Музыка для танцовщиков и балетоманов звучала после Чайковского, Глазунова и всяких "Минкусов" непривычно, и очень часто они заявляли, что она "не ложится на ухо", -- писала Ходасевич. По ее рассказам, все нервничали, музыки часто "не хватало" на поставленный танец, и однажды она сама отправилась к Шостаковичу, чтобы что-то для себя выяснить. Композитор выглядел перепуганным, мучался от того, что его музыку не понимали, и, заикаясь, советовал: "Прочитайте либретто - они что-то там насочиняли…" События развивались по нарастающей. Во время репетиций балерина Мунгалова стала первой пострадавшей - она упала, выполняя какой-то опасный трюк, и получила травму черепа. Ее партию - уже измененную и менее опасную -- передали Галине Улановой.

Вызвали неприятие и афиши спектакля. Валентина Ходасевич использовала для их создания рекламное объявление о чудодейственном средстве от мозолей из старого журнала, полагая, что нарисованные на афише ступни, расплывающиеся в блаженной улыбке, напомнят о ступнях балетных артистов, которым радостно танцевать этот балет. Однако эффект был совсем другой - товарищи из горкома углядели в подошвах сходство с лицом нового директора театра и распорядились срочно уничтожить расклеенные по всему городу афиши и заменить их "академическими". Однако сам балет в академический превратить было невозможно, состоялось всего 18 представлений, а со временем его политически окрашенное либретто вообще стало анахронизмом, так что возобновлять его никто и не думал.

Нынешнюю постановку осуществляет американский хореограф с русскими корнями, живущий в Германии, Ноа Д.Гелбер.

" Я хочу пережить несостоявшиеся воспоминания о России. У меня выдающийся опыт жизни в вашей стране и на Западе, поэтому я очень правильная фигура, выбранная для работы над "Веком", -- говорит хореограф и подкрепляет это утверждение размышлениями о взаимодействии западных и российских персонажей в балете. Впервые Гелбер появился в России в 18 лет, тогда произошло его знакомство с Виноградовым, а теперь он работает в его кабинете. Он говорит, что никогда не делает домашних заготовок, работа начинается, когда он приходит в студию, однако до 4 -- 5 утра он слушает музыку, долго готовится, а когда начинаются репетиции, его вдохновляют артисты. Собственно говоря, главным условием постановки балета были вполне определенные танцовщики Мариинского театра. Кто именно? На этот вопрос Гелбер не отвечает: "Хорошие, дивные, они вам нравятся".

Что касается смысла, который вкладывают в понятие "золотой век", то здесь существуют расхождения во мнениях. Если русские "золотым веком" считают время юности и молодости, то для французов и немцев - это возраст 65 -- 80 лет, когда выросли дети и можно пожить для себя. Название спектакля соотносится с жизнью героя, а вовсе не с исторической эпохой. "Политическая окраска уничтожена полностью, -- утверждает художник-постановщик оперы Зиновий Марголин, -- это не римейк, и спектакль будет абсолютно не похож на предыдущие постановки".

Валерий Гергиев надеется, что "осторожное вторжение в либретто"
(его автор Константин Учитель) и свежее музыкальное прочтение
явят зрителям новый "Золотой век". Однако спектакль будет осуществлен в музыкальной версии Шостаковича. "Пришло время делать Шостаковича по оригиналу, -- говорит Гергиев. -- Исполнители могут быть в джинсах, но партитура не должна быть искажена. Я не считаю себя столь крупным деятелем, чтобы таким образом лечить Прокофьева или Шостаковича".

Людмила Титова

"Золотой век"
Дмитрий Шостакович
балет
Мариинский театр
28, 29 июня

http://www.nytimes.com/2006/05/24/arts/ ... 4gala.html

The New York Times

Ballet Review
A Gala Is a Kickoff to American Ballet Theater's Season


Diana Vishneva and a seated Victor Barbee in a preview of this season's "Manon" by Kenneth MacMillan, to music by Massenet.

By JOHN ROCKWELL
Published: May 24, 2006

Monday's opening-night gala for American Ballet Theater's season at the Metropolitan Opera House fulfilled most of its innocent gala expectations. There was some serious stuff, a nice preview of season highlights and some superior dancing. There were also a cancellation and some disappointments, along with two missing principals who are scheduled to crop up in the season proper, Alessandra Ferri and Vladimir Malakhov. But on the whole the event moved swiftly and surely through to its overt goal, which was dinner.

The cancellation was that of Ruth Ann Swenson, the soprano, which in turn led to the omission of the evening's planned pièce d'occasion. This was to be a 10-minute dance called "Shadow Song," choreographed by Kevin McKenzie, Ballet Theater's artistic director. But it was not to be, and it's not clear whether it will ever be.

The evening opened with a cheerful village dance by the corps from Act I of "Giselle," the first of six selections of excerpts from upcoming Ballet Theater programs. The others were of varying success, which doesn't serve very well to predict the quality of the forthcoming complete performances.

There was a suite of bits and pieces, presented out of order, from "Le Corsaire." Since this ballet has no compelling coherence anyhow, and serves largely to showcase great dancing, the suite offered Monday was full of charms. In their various ways, each of the five dancers sparkled. Gillian Murphy was at her pointed and precise best. Xiomara Reyes is a born soubrette. All three representatives of Ballet Theater's fabled Hispanic male contingent — Marcelo Gomes, Jose Manuel Carreño and Herman Cornejo — were predictably dazzling. But Mr. Cornejo, too short to be a danseur noble but awesomely athletic in his very compactness, was the most dazzling of all.

Three other previews were less effective. Mr. McKenzie's version of the Act III pas de deux and coda from "Swan Lake," the one with the prince and the black swan, was stripped of its décor and corps and undercut by the not-very-compelling dancing of Irina Dvorovenko (who did rip off 30 fouettés) and Maxim Beloserkovsky.

A chunk of Balanchine's "Apollo" — the duet of Apollo and Terpsichore and Apollo's big solo — was well done, even if Carlos Acosta seems too Dionysian to evoke ideal Apollonian grace, at least as seen in this compaction. His partner, Paloma Herrera, was properly graceful and ethereal.

At the end there was a disappointingly brief snapshot of the conclusion of Ashton's "Sylvia." It looked like a nice gesture to showcase the company's two newest principals, Michele Wiles, and David Hallberg, who was formally elevated to that level on Monday. But Mr. Hallberg had precious little to do other than partner, and Ms. Wiles — who has been and no doubt will be boldly convincing in the complete role — looked stolid and uncomfortable in this supposedly joyous, airy snippet. The cast was full of brightly costumed named characters, including Terpsichore and Apollo, but they had little to do but leap and smile.

That left one more preview and two novelties. The novelties were Robbins's "Other Dances," one of his series of ballets to solo Chopin piano music, this one made for Natalia Makarova and Mikhail Baryshnikov in 1976. It was danced by Julie Kent and Angel Corella, with fluent piano playing from David LaMarche, a company conductor. Ms. Kent was coolly lovely and Mr. Corella had his habitual charm, but it lacked the easy adagio virtuosity its originators must have brought to it.

Julio Bocca, who is retiring on June 22, was given José Limón's "Chaconne," an austere modern-dance solo to Bach's Chaconne from the Partita No. 2 for solo violin (Ronald Oakland played well). First danced in 1942 by Limón, the dance involves a black costume against a black background and much heaven-reaching arm movements, backward tilting and contained footwork. It seemed rather muted for a gala.

The most exciting item of the night was the solo and adagio from Act II of Kenneth MacMillan's "Manon." Here Diana Vishneva as the titular courtesan was passed from anonymous man to anonymous man, presided over by her rich lover (Victor Barbee), with Des Grieux (Mr. Carreño) prowling about and periodically, teasingly dancing with Manon. It made one eagerly anticipate the complete performances starting June 19, four of which will involve Ms. Ferri (including Mr. Bocca's farewell) or Ms. Vishneva.

http://www.russian-bazaar.com/cgi-bin/r ... tion.13.54

Russian Bazaar
№ 21 (527) 25 - 31 мая 2006

ДИАНА ВИШНЕВА - ЛЕБЕДЬ



Диана Вишнева в этом сезоне осуществила наконец свою мечту: станцевала в России Одетту/Одиллию в «Лебедином озере» Петипа, Иванова/Чайковского сначала в Мариинском театре, а в апреле – в Большом. К этому выступлению Вишнева шла довольно сложным путем: одна из лучших балерин мира, международная звезда, с успехом выступающая в Европе и Америке, не один год добивалась возможности станцевать этот балет у себя дома. В Берлине и в Нью-Йорке – танцевала (причем с огромным успехом), а в Мариинском театре ей долгое время отказывали. Руководство труппы считало, что «Лебединое озеро», как говорят в театре, «не ее балет». Но когда Вишнева выходит на сцену, ее уникальная индивидуальность заставляет мгновенно забыть все сложившиеся стереотипы. Приведу пример из другого времени. Большинство исполнительниц роли Джульетты в постановке Леонида Лавровского (музыка Сергея Прокофьева), которых я видела, старались подражать великой создательнице этой роли – Галине Улановой, и смотреть на них поэтому было неинтересно. Но и в те далекие времена я видела балерину, которая создала образ Джульетты, диаметрально противоположный улановскому: Татьяна Вечеслова танцевала пылкую, темпераментную итальянку – и была великолепна! Кстати, именно Вишнева, как мне кажется, единственная продолжает эту тему открытых страстей в русском балетном театре.
Помимо всего прочего, балерина такого уровня, как Вишнева, имеет право пробовать танцевать самый разный репертуар. Но в сегодняшнем Мариинском театре приме-балерине только под большим нажимом эту пробу разрешили, заранее перечеркнув даже возможность удачи: все танцовщики, не занятые в спектакле, которых я спрашивала, просто не пошли смотреть выступление Вишневой. Исключение составили Ульяна Лопаткина (современная «модель» исполнения Одетты/Одиллии) и Юлия Махалина (одна из самых интересных балерин, которых я видела в этом балете на своем зрительском веку). После окончания спектакля работники театра покинули здание, не поздравив балерину. Но Вишнева все равно оказалась победительницей в этом поединке, бессмысленном с точки зрения искусства. На то она и великая кудесница и выдумщица, чтобы найти ключ к роли, да не один, найти в каждом образе такие актерские нюансы, которую мы раньше ни в одном (даже ее ) спектакле не видели.
Я не была на петербургских спектаклях, но я видела ее берлинское (дебют в «Лебедином озере»), нью-йоркское и московское выступления. Московский вариант исполнения был самым академичным. Вишнева не нарушала хореографический рисунок. У Одетты не было обессиленных рук, падающих, как перебитые крылья, у Одиллии – страшного неподвижного взгляда, которым дева-оборотень в черном оперении смотрела на Принца в нью-йоркском спектакле. Две женщины, созданные Вишневой в московском спектакле, одинаково прекрасные в своей противоположности и неуловимом сходстве совершенно вписались в «лебединую» фантазию Юрия Григоровича (недаром в оформлении Сулейко Вирсаладзе есть изображение белого и черного лебедя, которые переплелись шеями). Одетта была в московском спектакле Вишневой скорбной, но еще не окончательно отчаявшейся, Одиллия – блистательной красавицей в расцвете могущественных женских чар. И в том и в другом образе-двойнике сказочных принцесс меня притягивало ощущение внутреннего эмоционального богатства, эмоциональной мощи, скрытой потупленными очами белой девы и не до конца исчерпанной и в сверкающем танце черноокой прелестницы.
Принца танцевал другой приглашенный гость театра – Денис Матвиенко.
Матвиенко, солист Киевского театра, сегодня является едва ли не самым известным молодым артистом русского балета (я писала о нем в связи с его участием в гала-концерте в Сити-центре). Какое-то время он работал в труппе Мариинского театра. Его приглашают танцевать и в Большой театр, и в театр Григоровича в Краснодаре. Он действительно очень хороший танцовщик: у него легкий, высокий прыжок, идеальные вращения, хорошие манеры... Но в театре никто, по-видимому, не объяснил артисту, о чем Григорович поставил свой вариант «Лебединого озера». Матвиенко танцевал Принца так, как будто тот вышел из балета в редакции К.М.Сергеева: достаточно эмоционально следовал сюжету – и только. Весь танец с золотыми булавами в первой картине (день рождения Принца) артист исполнил, как будто солировал в бессюжетном классическом ансамбле. А ведь этот торжественный «сверкающий» ансамбль – танец могущества, славы и богатства Принца, золотая булава – символ принадлежности к элите, символ благополучной судьбы, которая ему предназначена. Но только Принц в балете Григоровича сознательно выбирает другую судьбу, неблагополучную. В балете Григоровича Принц отправляется ночью на берег озера не потому, что желает поохотиться, как в других редакциях, а следуя неясному для него зову судьбы, которая ставит перед ним моральные проблемы и ловушки. История Одетты/Одиллии в этом балете – нравственное испытание, посланное Принцу в день его рождения. Недаром в конце балета гибнет одна Одетта. Принц, осознав, как тесно переплетены в его душе добрые и дурные начала, клянется следовать добру. «Лебединое озеро» в редакции Григоровича – это балет о нравственном возмужании человека, а также о трагической судьбе, которая суждена тому, кто выбрал «нестандартный» жизненный путь.
Артисту, по-видимому, повторяю, никто смысл спектакля Григоровича не объяснял. Кроме того, у Вишневой и Матвиенко не возникло творческого контакта. После спектакля Матвиенко признался мне, что он никогда так не уставал после выступления в «Лебедином озере», как в этот вечер. Матвиенко – танцовщик лирического плана, в арсенале его актерских возможностей – душевная мягкость, поэтичность. Танцевать в накаленной атмосфере, которая всегда существует вокруг Вишневой на сцене, ему оказалось нелегко. Так что московское «Лебединое озеро», которое я видела в конце апреля, - это было торжество победительницы Вишневой.
Выступление Вишневой произвело впечатление не только на меня, на московских зрителей, но даже – как ни удивительно – на всегда скептически настроенную московскую критику. Но кого-то оно испугало... Вишнева должна была подписать договор с Большим театром на десять выступлений в год с московской труппой. Но в самом театре спектакль привел к неожиданным последствиям: девять ведущих балерин Большого пришли к директору и предъявили ему протест против договора с Вишневой. Довод был следующий (по сведениям из газет и частным рассказам): у нас в театре достаточно балерин для выступления в классическом репертуаре. Зачем приглашать еще одну танцовщицу?
Не могу поверить, что балерины сами придумали этот поход, среди них были премьерши, которые давно заняли прочное положение на балетном Олимпе и им нечего бояться. Думаю, что их кто-то организовал (актеры легко поддаются внушению) и направил к директору, преследуя цель – в каких-то своих корыстных интересах – устроить скандал в Большом театре.
Московская пресса, естественно, на все лады обыграла этот эпизод. Мне сообщили из Москвы, что директору в одном из интервью был задан вопрос: как он намерен поступить? И директор принял соломоново решение. Он сказал, что договор с Вишневой подписан не будет, но она часто будет выступать в Москве как приглашенная прима-балерина с труппой Большого. Словом, и волки...и овцы...и все интересы соблюдены.
Что на все это можно сказать? Это – театр!

Фото автора
Нина Аловерт

http://www.gorod-spb.ru/story.php?st=7416

Город
№19 от 29-05-2006

Гергиев нон-стоп


На этой неделе фестиваля "Звезды белых ночей" у Валерия Гергиева ежедневная вахта за дирижерским пультом Мариинского театра. А в программе Чайковский потеснит основного героя фестиваля Шостаковича.

Если бы не фестиваль, для которого "ежедневный Гергиев" -- явление нормальное, можно было бы предположить, что столь массированное присутствие Гергиева в театре -- результат недавнего сбора труппы, где собравшиеся сетовали, что худрук редко бывает в театре. Правда, маэстро тогда заметил, что в Мариинском он проводит несравнимо больше спектаклей (порядка пятидесяти в сезон), чем кто-либо из солистов.
Необычность этой недели в том, что Гергиев дирижирует балетом (это действительно бывает нечасто). На этот раз только одним -- "Лебединым озером", но три раза. Причина серьезная: спектакль будут записывать. Потому во втором и третьем (по очередности в афише) "Лебединых" танцует главный Лебедь Мариинки Ульяна Лопаткина. Правда, увековечить решили не действительно уникальный дуэт с Игорем Зеленским, а надежное и непритязательное сопровождение Данилы Корсунцева. В общем, королеве достанется не принц, а оруженосец. Может, оттого в первом спектакле состав другой, с Игорем Колбом, в чьем исполнении первая картина (где балерина еще не появляется) имеет все возможности стать самостоятельным спектаклем -- про принца. А спектакль -- быть записанным фрагментами с разными исполнителями.
Еще "из Чайковского" на этой неделе дважды идет "Пиковая дама". В начале фестиваля показали постановку Темирканова, теперь -- Галибина (в отношении этого спектакля театр держит странное обещание сохранять в репертуаре обе постановки). Состав обещают чуть ли не самый сильный: Ирина Гордей, Лариса Дядькова, Николай Путилин и главный мариинский Герман Владимир Галузин.
Дань Шостаковичу, которому посвящен нынешний фестиваль "Звезды белых ночей", отдают редкой для мариинской афиши "Катериной Измайловой". Эта постановка Ирины Молостовой могла бы считаться легендарной, но ей не хватает раскрученности. Исполнительский состав на уровне: Ольга Сергеева, Евгений Акимов, Геннадий Беззубенков.
Разумеется, в афише концерты цикла "Все симфонии Шостаковича". В субботу к дирижерскому пульту прорвется Кристоф Эшенбах: Гергиев ведет "Лебединое" днем, а Эшенбах вечером симфоническую программу. Зато в следующий понедельник Гергиев компенсирует свой "невыход" исполнением сразу двух симфоний Шостаковича.

Ирина Губская

Афиша №10 (78 )
с 29 мая по 11 июня 2006

Бенефис Ирмы Ниорадзе
Ирмас гаумарджос

Роспотребнадзор запретил ввозить в Россию грузинские вина, «Боржоми» и «растениеводческую продукцию». 7 июня балерина Ирма Ниорадзе даст в Мариинском театре немного грузинского балета. В первом отделении, по всей вероятности, покажут балет Георгия Алексидзе «Игра драгоценностей», а во втором — всякие популярные штуки-трюки типа па-де-де из балета «Дон Кихот». Но что будут пить зрители в антракте? Неужели колу?
Ирма Ниорадзе ведет жизнь гастролирующей танцовщицы, что, в принципе, для классического балета редкость. У всех балетных танцовщиц обязательно есть порт приписки — профессиональная труппа. Даже вот Анастасия Волочкова — и та. Она, положим, давно уже не в той форме, чтобы считаться профессиональной балериной, но все-таки танцам училась в самой настоящей петербургской Академии балета и на заре светской карьеры танцевала в настоящем театре — Мариинском. Никакие сольные концерты в Кремлевском дворце этого не изменят. Изгнанная из Большого, Волочкова помыкалась, помыкалась да и прибилась к Краснодарскому балету — так надо потому что.
У Ирмы Ниорадзе другая история. В середине 1990-х взошла Ульяна Лопаткина, и поколения солисток тут же разделились. На «до Ульяны Лопаткиной» и «после Ульяны Лопаткиной». После чего, конечно, эти поколения тут же и сменились. И это было драматично, потому что тем, кто был «до», было всего лишь около тридцати лет: самый, как говорится, сок. Но их эстетическая чужеродность, неуместность были налицо. А Ирма Ниорадзе угодила в зазор между этими двумя генерациями балерин. «До Ульяны Лопаткиной» она считалась молодой и подающей надежды. А «после» — сразу пошла как «опытный мастер». И поэтому стала искать третий путь. Она по-прежнему танцует в Мариинке, хоть и редко, — в данном случае это скорее сертификат профессионального качества, чем художественная действительность. Новый репертуар, новые роли она ищет себе сама.
Что такое «Игра драгоценностей», я не знаю — балет поставлен специально для балерины. Георгий Алексидзе в 1970-е работал как «наш ответ Баланчину». Сейчас это означает грамотно и чисто прописанные, в меру консервативные музыкальные танцы и классическую лексику со слегка смещенными контурами — недаром Алексидзе приглашали ставить для студентов Академии балета. У Ниорадзе должно получиться очень хорошо. Она одна из самых музыкальных балерин Мариинки. Причем профессионально музыкальная, поскольку даже училась в музыкальном училище по классу скрипки, а это особый тип взаимоотношений с музыкой: инструмент становится как бы продолжением тела, а руки и ноги — частью конструкции, обрамляющей скрипку. Ирма Ниорадзе отлично танцует хореографию в жанре «концерт для балерины с оркестром». У того же Баланчина, например. Классическим конструкциям она придает какую-то грузинскую декоративность — резковато-суровую и пряную одновременно. Я почти уверена, что Георгий Алексидзе разыграет для нее именно эту карту. Ну а это, конечно, прекрасный повод выпить.

Юлия Яковлева

Афиша №9(77)
с 15 по 28 мая 2006

ЛИЦО
АЛЕКСЕЙ МИРОШНИЧЕНКО

возраст 31 год
профессия хореограф
место работы Мариинский театр
образование в 1992 году окончил исполнительское, в 2002 -балетмейстерское отделение Академии русского балета им. А.Я. Вагановой
провал дебютная постановка балета «Свадебка» на музыку Стравинского в 1997 году
характерные постановки программа одноактных балетов для Новосибирского театра оперы и балета. В одном из них, «Симфонии матричных принтеров», главный герой — Вирус — танцует под музыку, сведенную из звучания семнадцати работающих матричных принтеров. На последнем фестивале балета «Мариинский» показал «В сторону «Лебедя» на музыку Леонида Десятникова: солисты, одетые в черные трико, с товарными бирками на ногах танцевали на фоне огромного штрихкода
факт единственный российский хореограф, который дважды ставил балеты по приглашению New York Choreographic Institute
муза Диана Вишнева — «потому что она не боится пробовать, сделать шаг в неизвестность и быть некрасивой»
ролевая модель Уильям Форсайт — «потому что он выходит за рамки балета, используя элементы театра, цирка, бальных танцев и других составляющих шоу»
мечта поставить балет на Литургию Чайковского

«Я работаю по принципу «приехал, поставил — и в кассу»

Вопросы: Светлана Острова.
Фотография: Дмитрий Шубин

http://www.nrs.com/news/art/usa/280506_ ... 96892.html

Новое русское слово

Диана и Аполлон

Через два дня после оперного марафона в честь Джозефа Вольпе из оркестровой ямы Метрополитен-оперы неслись нестройные звуки сборного оркестра Американского балетного театра, по сцене порхали дамы и кавалеры значительно более легких весовых категорий, с декорациями было проще — скромный задник заменял почти все, а в зале было меньше мехов, шелков и драгоценностей — балетная публика в Америке, как и вообще балетный театр, победнее, чем опера и ее фанаты.
Но это снова был гала-вечер — на cей раз по случаю не закрытия, а открытия сезона. Бастион классического балета в Америке, только что получивший статус национального театра, начинал свой новый сезон на сцене той же Мет.

<...>

На вечер стоило идти, пожалуй, ради двух сцен. Первая -- из «Манон», где Диана Вишнева с абсолютным совершенством танцевала холод богини и обольстительность куртизанки, «переплывая» из рук в руки безымянных партнеров в камзолах. Вторая -- из «Аполлона» в исполнении великолепного Карлоса Акосты в роли Аполлона (Палома Херрера была одной из муз). Смуглый Акоста казался, скорее, не Аполлоном, а Дионисом, что совсем неплохо — Аполлон-то молод и еще только учится быть богом и повелителем муз. В нем была диковатая красота, сила и при этом чувствовался потенциал большого артиста. Он будет танцевать полный балет 27 и 31 мая вечером. А Вишнева появится в «Жизели», «Манон» и «Ромео и Джульетте».
P.S. Контракт Вишневой с Большим театром на регулярные выступления в качестве приглашенной звезды так и остался неподписанным: десять солисток труппы испугались конкуренции и подали жалобу-протест, которую администрация учла.

Майя ПРИЦКЕР NRS.com
05.28 11:28 am

http://www.spb.timeout.ru/text/show/26603/

TimeOut Петербург
№92 19 мая - 2 июня 2006

Выпускной спектакль Академии русского балета им. А. Я. Вагановой



Выпускные концерты Академии русского балета: трясущиеся руки родителей, гордая поступь педагогов, морские бинокли балетоманов. Очередной повод погадать на будущую карьеру. В этом году классы выпускают две леди АРБ - Марина Васильева и Людмила Ковалева. В сегодняшней труппе Мариинского сразу три (совершенно разных) ученицы Васильевой заставляют любителей танца делать пометки в записной книжке при их появлении в афише: это Юлия Махалина, Олеся Новикова и Виктория Терешкина. Среди выпускниц Ковалевой - Диана Вишнева. Школа как всегда таится и скрытничает, информацией делится неохотно. Пока известно только то, что выпускной концерт будет состоять из двух частей: традиционного дивертисмента и второго акта "Баядерки". Выбор именно второго акта (а не "Теней", рассчитанных на одну лидирующую балерину и показ традиционного былого величия мариинского кордебалета) теоретически может говорить о том, что в школе подрастает соперничающая пара: балерина трагическая (которой достанется "танец со змеей", сцена смерти Никии) и балерина парадная, победная (гран-па Гамзатти). Имен в школе не называют: балетные страшно суеверны. Мужские классы выпускают Альберт Мирзоян и Виталий Цветков; за характерные танцы отвечают Олеся Строгая и Наталья Тарасова. Дуэтно-классический танец преподавали Адоль Хамзин и Вадим Десницкий. Историко-бытовой танец вела Наталья Янанис, а актерским мастерством с выпускниками занимались Валерий Сергеев и лично художественный руководитель АРБ Алтынай Асылмуратова. В концертном отделении мы наверняка увидим, как (уже почти бывшие) студенты отчитываются по всем дисциплинам. И сможем оценить, не подведут ли они своих учителей.

Анна Гордеева
22 Мая 2006