Текущее время: 28 мар 2024, 13:22



Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 2 ] 
ЛО в Михайловском 
Автор Сообщение
Завсегдатай

Зарегистрирован: 23 фев 2008, 02:35
Сообщения: 378
Сообщение ЛО в Михайловском
Невское классическое
// "Лебединое озеро" переезжает в Михайловский театр


Журнал «Weekend» № 35 (131) от 11.09.2009



1 из 9
Майя Плисецкая — Одиллия, Николай Фадеечев — принц Зигфрид («Лебединое озеро» конца 1950-х годов на сцене Большого театра). Под балкончиком с герольдами, за сидящими невестами, стоят «венецианки» — с этой позиции спустя почти двадцать лет и была сфотографирована Майя Плисецкая
Фото: Музей ГАБТ



рассказывает Татьяна Кузнецова
Если бы существовала историческая справедливость, то премьера "Лебединого озера" Горского-Мессерера должна была состояться в Большом. И не сейчас, а лет 14 назад, когда Юрий Григорович перестал быть главным балетмейстером театра. Потому что именно по его милости главная историческая ценность Большого в конце 1970-х тихо и бесславно выпала из репертуара театра. И теперь уже третье поколение московских артистов понятия не имеет о спектакле, составлявшем гордость Большого и принесшем ему мировую славу.

Балетмейстер Горский поставил свое "Лебединое озеро" в 1901 -м. В 1937 году, уже после его смерти, педагог Большого Евгения Долинская отреставрировала первые три акта спектакля, а балетмейстер Асаф Мессерер сочинил совершенно новый четвертый. В 1956-м Мессерер почистил свою редакцию, а художник Симон Вирсаладзе, тогда еще не зараженный аскетизмом 1960-х, создал костюмы и декорации, поражающие сценическим великолепием. В таком виде московское "Лебединое озеро" вместе с впервые выехавшей за границу труппой Большого театра не просто покорило западный мир, но стало эталоном большого классического балета на долгие десятилетия.

Этот балет, на котором три четверти века воспитывались все поколения артистов Большого, скончался в конце 1970-х: Юрий Григорович, поставивший в 1969 году собственную версию "Лебединого озера", сослал старинный спектакль в "сарай", как называли артисты гигантскую, глухую, бесприютную сцену Кремлевского дворца съездов, где он и зачах без ухода и присмотра. Ну и что, скажете вы. Было одно "Лебединое", появилось другое. Главное, что спектакль, с которым принято ассоциировать само понятие "балет", остался в афише Большого.

На самом деле это означало крах того, что составляло особенность московского балета: его системы актерской игры, его методов режиссуры, его знаменитой школы характерного танца. Наконец, исчезновение уникальной хореографии. Ведь это только непосвященному зрителю кажется, что все "Лебединые озера" одинаковы: везде бегает табунчик кордебалета в белых пачках, мелко перебирает пуантами четверка "маленьких лебедей", балерина, одетая в белое, томно поднимает ноги и склоняет голову на грудь партнеру, а одетая в черное — демонически стреляет глазками и шпарит 32 фуэте. Формально это так: без хрестоматийных картинок могут выжить лишь авангардные авторские "Лебединые озера". Но все-таки балет — это прежде всего хореография. А с 1895 года еще никто не смог придумать ничего гениальнее, чем балетмейстеры Мариинского театра Мариус Петипа и Лев Иванов, сочинители первого удачного "Лебединого" (неудачная премьера состоялась на 18 лет раньше, в Москве, еще при жизни Чайковского и провалилась именно по милости бездарного хореографа).

На равных соперничать с великими петербуржцами смог лишь другой петербуржец — тот самый Александр Горский, командированный в конце XIX века из столицы в Москву для укрепления репертуара Большого постановками Мариинского театра. Столичный посланец повел себя непозволительно самоуправно. Вместо того чтобы со всем тщанием и смирением переносить балеты Петипа на московскую сцену, он принялся их переделывать: сохранял либретто и музыку, но режиссировал по-своему, к тому же ставил собственные танцы. Сначала таким образом он разделался с "Дон Кихотом" — и настолько успешно, что его версию в директивном порядке перенесли на сцену Мариинского театра. А год спустя, в 1901-м, Горский препарировал и "Лебединое", оставив от петербургской версии рожки да ножки: лишь па-де-де Одиллии и Зигфрида да партию Одетты в "белом" акте. Причем его хореография ничуть не уступала хореографии петербургских корифеев, а по мнению москвичей, и вовсе превосходила.

В Большом возликовали: собственного гения у них не было с незапамятных времен. В петербургской Дирекции тоже вздохнули с облегчением и закрепили за командированным пост главного балетмейстера Большого театра, в каковом качестве Горский и прослужил до самой своей смерти, последовавшей в 1924 году. Главный балетмейстер Большого был человеком беспокойным и творческим: свое "Лебединое" он бесконечно улучшал, ставя все новые танцы. А в 1920 году под влиянием Немировича-Данченко решился на капитальную переделку: разделил между двумя балеринами партию Одетты-Одиллии, заставив оппоненток сойтись в драматическом поединке на озере, а также впервые в истории завершил балет хеппи-эндом, оставив в живых любовников и погубив Злого Гения. Версия эта не пришлась ко двору, Большой быстро вернулся к старой редакции.

Однако идея счастливого финала показалась продуктивной, но реализовалась позже, в жизнеутверждающем 1937 году: тогда балетмейстер Мессерер переставил весь финал "Лебединого", завершив его ожесточенным поединком, в ходе которого принц отрывал у Злого Гения крыло, и тот погибал на авансцене в страшных мучениях. Добро самым недвусмысленным образом побеждало зло. Этот вариант "Лебединого" стал в Москве каноническим. На него водили всех статусных иностранцев: от Мао Цзэдуна до Джавахарлала Неру. Почищенный и украшенный в 1956-м, спектакль так и шел без всяких изменений. И прошел без малого 1000 раз.

Я участвовала в нем где-то на второй половине девятой сотни: собственно, в 1975-м с этого "Лебединого" и началась моя взрослая жизнь в балете. Ученики старших классов хореографического училища танцевали в "старом" (как именовали его в театре) "Лебедином" в третьем акте — два танца на королевском балу. За опальным "Лебединым" никто из начальства не следил, артисты работали в согласии со своей совестью — кто с энтузиазмом, кто в полноги, а ведущие балерины были преимущественно предпенсионного возраста. Но, несмотря на подчеркнутое небрежение руководства, этот балет вызывал восхищение — как ссыльный старый вельможа, обедневший, но не утративший породы и горького величия.

Впрочем, когда танцевала Майя Плисецкая, старое "Лебединое" преображалось: она наэлектризовывала всех вплоть до последнего придворного из числа артистов миманса. Прима творила на сцене все что хотела, превращая классическую рутину в захватывающий аттракцион. Могла сказать партнеру прямо во время "белого" адажио: "Поддержку делать не будем". И пока он растерянно хватал воздух ртом, преспокойно прислонялась к нему спиной и вела за собой по диагонали через всю сцену, раскинув руки-крылья как бы в лирическом трансе. И это восхитительное шествие оказывалось гораздо содержательнее, чем растопыренные ноги других балерин, взгроможденных на верхнюю поддержку. В свои 50 лет Плисецкая была куда изящнее и точнее в танце, чем 20 лет назад — в заснятом на пленку "Лебедином" 1957 года. Каждую ее позу хотелось зафиксировать навсегда, что я, пренебрегая всеми театральными законами, и делала с помощью фотоаппарата "Смена": то вылезала на четвереньках из-за кулис, пристраиваясь между лебедей во время "белого" акта, то вскидывала заранее спрятанный под бутафорским диваном фотик прямо на сцене — из-за спин сидящих на балу невест.

Вот этот удивительный балет с такой богатой историей и должен возродиться на сцене Михайловского театра: впервые за 100 с лишним лет, со времен "Дон Кихота" Горского, московский спектакль переселяется в Петербург. Ставит "Лебединое озеро" Михаил Мессерер, главный балетмейстер Михайловского театра и племянник Асафа Мессерера, автора раритетного спектакля. Сам он танцевал в Большом в 1970-е, когда "Лебединое" уже подверглось опале, но, будучи невероятно дотошным, выучил текст всего балета и вел с дядей бесконечные разговоры, расспрашивая его о деталях и подробностях разных редакций. Детали презанятные — вроде двойного содбаска, который Асаф Мессерер прыгнул в вариации Зигфрида еще в 20-е годы — впервые в истории: Горский решил поощрить виртуозность своего ученика и сочинил ему вариацию, которую впоследствии не смог исполнить ни один из московских принцев. А нынешний петербургский — Марат Шемиунов — обязан.

Замечательные характерные танцы Горского артистам Михайловского театра показала лучший педагог Москвы Алла Богуславская, имевшая в Большом репутацию непревзойденной исполнительницы мазурок. Эскизов Вирсаладзе к "Лебединому" Горского-Мессерера петербуржцы в Большом театре не допросились. Художник Вячеслав Окунев восстанавливал внешний облик спектакля по фильму 1957 года, благо в нем ясно видны декорации и персонажи дефилируют, точно по подиуму. А коронную роль Майи Плисецкой на премьере исполнит прима-балерина театра Екатерина Борченко; можно не сомневаться, что никаких вольностей и отсебятин эта выпускница Академии Вагановой себе не позволит. А тем москвичам, кому захочется увидеть воочию один из главных исторических спектаклей своего Большого театра, отныне придется ездить в Санкт-Петербург.

Санкт-Петербург, Михайловский театр, 15, 16, 19 и 21 сентября, 19.00


13 сен 2009, 23:25
Профиль
Завсегдатай

Зарегистрирован: 30 сен 2008, 16:54
Сообщения: 266
Сообщение ЛО в Михайловском
"Озеро" надежды
17.09.2009 15:09

Михайловский театр открыл сезон премьерой «Лебединого озера» – и можно смело утверждать, что такого “Лебединого” в Петербурге ещё не было. Легендарная “старая московская” постановка Горского-Мессерера долгое время считалась в Москве эталонной, однако во времена “царствования” в Большом Юрия Григоровича где-то в конце 70-х тихо выпала из репертуара БТ, поскольку именно в то время (точнее – в 1969 году) он поставил собственную версию «Лебединого озера». Плоха она или хороша, это не так важно: главное, что Григорович всеми силами постарался заставить театральный мир забыть о хореографии Горского-Мессерера.

Если уж говорить начистоту, «спектаклем Горского» эту премьеру можно называть с большой натяжкой: выдающийся хореограф Александр Горский поставил “Лебединое озеро” в далёком 1901 году. Перенося балет с берегов Невы в Москву (он был «сослан» в конце XIX века для развития репертуара Большого за счёт постановок Мариинского театра), Горский многое переработал в спектакле Петипа-Иванова: по сути, он и не стремился трепетно сохранять хореографию, поставив везде свои танцы и сохранив нетронутыми только па-де-де Одиллии и Зигфрида и партию Одетты во втором акте. Вообще, он постоянно (порой – от спектакля к спектаклю) что-то менял в своих постановках, «переставлял» танцы, экспериментировал. Кстати, в одной из версий танец маленьких лебедей исполнялся мальчиками в штанишках, а в 1920 году под влиянием Немировича-Данченко Горский кардинально изменил драматургию спектакля, поделив партию Одетты-Одиллии между двумя балеринами, которые бились на озере в нешуточном поединке – и тогда же впервые закончил балет хеппи-эндом. Тогда этот эксперимент не прижился, и Большой театр вернулся к старому варианту.

На новом “Озере” ждут пополнения лебедей

Как рассказал обозревателю «Фонтанки» Михаил Мессерер, для одной из версий Горским был сочинен замечательный танец шести маленьких лебедей – но, по словам балетмейстера, сейчас он столкнулся с той же проблемой, что и Большой театр в 1956 году: выяснилось, что в труппе просто нет шести танцовщиц маленького роста. Тем не менее, Мессерер полон решимости в обозримом будущем «восстановить поголовье».

В 1924 году Александр Горский умер, и через тринадцать лет после его кончины Евгения Долинская восстановила эту постановку, а балетмейстер Асаф Мессерер сочинил четвертый акт. В 1956 году Мессерер пересмотрел свою редакцию, а художник Симон Вирсаладзе создал великолепные костюмы и декорации. Для Михайловского театра все декорации и костюмы были бережно восстановлены замечательным петербургским мастером Вячеславом Окуневым, работавшим как по эскизам Вирсаладзе, так и по знаменитому фильму-балету 1957 года. Так или иначе, эта версия балета, подобно легендарной птице Феникс, возродилась на сцене Михайловского театра: забавно, что впервые за сто с небольшим лет именно московский спектакль (хоть и с петербургскими корнями) переселяется в Петербург, а не наоборот. Поставил «Лебединое озеро» Михаил Мессерер, главный балетмейстер Михайловского театра и племянник Асафа Мессерера. В беседе с обозревателем «Фонтанки» Михаил Мессерер отметил, что мнения художественного руководителя Михайловского балета Фаруха Рузиматова и его собственное сошлись на том, что Михайловский не должен повторить постановку Константина Сергеева, которая идёт в Мариинском театре. Изменения самого Михаила Мессерера незначительны и основаны на беседах балетмейстера с Асафом Михайловичем.

Нынешняя премьера Михайловского пока больше всего напоминает плод тщательной работы реставраторов: очень похоже на то, «как было» – но уж очень ярки краски и в воздухе носится запах лака. Все-таки балет – это прежде всего хореография, а хореография – это искусство живое, не музейное. И если во время работы Асафа Мессерера над «Лебединым» в эпоху всеобщего оптимизма и обязательного народного ликования (на дворе стоял 1937 год, сами понимаете) он просто не мог обойтись без счастливого финала, то в наши дни завершение балета, в котором Зигфрид, отрывая крыло, наносит Ротбарду «травмы, несовместимые с жизнью», а затем идёт жизнеутверждающая кода в стиле «и ещё неоднократно выйдет зайчик погулять», в сопровождении трагической музыки Чайковского выглядит несколько странно. Финал этот, поставленный прямолинейно, «в лоб», не имеет никакого отношения к хореографии Горского, а уж тем более – Мариуса Петипа или Льва Иванова. Если уж и завершать «Лебединое озеро» обязательным happy end'ом, то можно сделать это куда более изящно – как в своё время это сделал Константин Сергеев, например. Хотя именно этот прямолинейный вариант победы добра над злом был показан на сцене БТ почти тысячу раз, покорил Запад в исполнении впервые выехавшей за границу в 1956 году труппы Большого театра и стал в Москве каноническим воплощением «высокого балетного искусства».

Героев в премьерных спектаклях два: это кордебалет и Екатерина Борченко. Некоторые огрехи прима Михайловского с лихвой искупила как выразительной экспрессией в дуэтных сценах, ясностью и изяществом рисунка, так и фантастически виртуозными фуэте. Кордебалет театра вырос необыкновенно; лишь редкие досадные помарки рождали изредка ощущение, что несколько девочек «влетело» в ансамбль прямо перед выходом на сцену – но это тоже, наверное, можно списать на премьерный мандраж.

А вот с мужчинами в Михайловском балете пока неблагополучно: Марат Шемиунов, необычайно рослый, крупный танцовщик – казалось, откровенно скучал во всех сценах. Сложилось впечатление, что это Одетта страстно и трепетно уверяет его в своей любви, а Зигфрид в это время раздумывает о завтрашней рыбалке. Хорошим прыжком Шемиунов не отличается – а те, что имеются в его распоряжении, выполняет как будто нехотя, с ленцой. Впрочем, когда на втором спектакле в роли Зигфрида появился Гийом Коте (как указано в программке – премьер Национального балета Канады), то о Шемиунове уже вспоминалось с ностальгией: он хотя бы в поддержках был хорош, а канадец, видимо, изнурил себя суровыми диетами: ему элементарно не хватало сил, чтобы поднять партнёршу.

Динамичный и будто бы наэлектризованный Денис Толмачёв в партии Шута оба вечера порхал по сцене, «как пух от уст Эола». Па-де-труа на премьере было исполнено изящно, во второй вечер прошло просто блестяще, а вот среди Невест принца на обоих спектаклях наблюдались некоторые «разброд и шатания». Необыкновенно хороши, если не великолепны, были все характерные танцы: здесь явно чувствуется рука Аллы Богуславской – пожалуй, самого крупного авторитета в этой области.

На удивление хорош был оркестр: хотя дерево и медь ещё далеки от совершенства, тем не менее, главный дирижёр Михайловского Петер Феранец (кстати, буквально «вскочивший» в этот балет за пару дней до премьеры) сумел не только обеспечить хорошее взаимодействие со сценой, сведя к минимуму темповые расхождения с танцовщиками, но и насытить партитуру хорошим симфоническим драйвом. Ещё более удивительны были соло в оркестре: превосходные арфа и виолончель, а уж в скрипичном соло такой проникновенности, а главное – безупречной интонационной чистоты – даже в оркестрах «старших братьев» трудно припомнить – по крайней мере, с тех пор, когда в театре им. Кирова хрестоматийное соло исполняли Антонина Казарина или Александр Комаров. И очень досадно, что Михайловский театр не перенимает опыт ведущих европейских театров, где если не весь состав оркестра, то уж имена солистов всегда попадают в программку. Несмотря на корчащегося в финале в «адских мучениях» Ротбарда и явное неприятие новой постановки некоторыми питерскими балетными авторитетами, нынешняя премьера стала праздником по многим причинам. Во-первых, в отличие от медленно увядающих «императорских» балетных трупп, коллектив Михайловского демонстрирует положительную динамику, и это не может не радовать. Во-вторых, «Лебединое озеро», причём именно в академической постановке, должен иметь в афише любой серьёзный российский театр: ведь молодёжь (и не только балетную, но и зрительскую тоже) надо воспитывать на классике.

Сегодня забавно читать статьи Г. Лароша (беспощадного критика Чайковского, с которым вне газетных страниц они были близкими друзьями), где он пишет: «по танцам «Лебединое озеро» едва ли не самый казенный, скучный и бедный балет, что дается в России». На сегодня «Лебединое озеро» давно уже стало синонимом русского хореографического искусства. Да и вообще, «Лебединое» в России – это больше, чем балет. Неспроста оно звучало по радио и ТВ во время всех ключевых моментов советской истории. Будь то очередные похороны вождя или попытка государственного переворота в августе 1991 года – по всем телеканалам показывали не хор Пятницкого и не Людмилу Зыкину, а именно этот балет.

Вообще, значение этой премьеры для культурной жизни России трудно переоценить: на фоне всеобщих бессмысленных и беспощадных «переосмыслений» в Михайловском воссоздали спектакль, давно уже занявший своё место в истории русского балета, незаслуженно забытый теми, кому принёс когда-то мировую славу – то есть, Большим театром. Теперь и москвичи тоже смогут собственными глазами увидеть спектакль, в котором блистали когда-то Плисецкая и Фадеечев – правда, для этого им придётся «в нагрузку» к билетам на спектакль покупать билеты Москва – Санкт-Петербург.

Кирилл Веселаго, "Фонтанка.ру"

http://www.fontanka.ru/2009/09/17/071/


18 сен 2009, 17:21
Профиль
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 2 ] 


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 7


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron

Часовой пояс: UTC + 4 часа [ Летнее время ]


Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group.
Designed by Vjacheslav Trushkin for Free Forums/DivisionCore.
Русская поддержка phpBB