России нужно больше Гергиевых

Эдуард

21 августа 2010 "Известия"
Мария Бабалова
Один из самых известных оперных менеджеров Иоан Холендер, 17 лет занимавший пост генерального директора знаменитой Венской государственной оперы, побывал в Петербурге с частным визитом. Отметил в городе на Неве свое 75-летие и проявил живой интерес к Михайловскому театру. С господином Холендером встретилась обозреватель "Известий".

известия: Господин Холендер, чем вызвано ваше внимание к Михайловскому театру?

Иоан Холендер: Мне кажется, этот театр очень важен для вашей страны. В России существует два "слона" - Большой и Мариинский, а Михайловский театр - он как молодой наглый тигр. Первый раз я побывал в Михайловском театре несколько лет назад, когда приезжал в Петербург как член жюри конкурса имени Римского-Корсакова. Тогда я стал свидетелем "Фауста", который произвел на меня одно из самых удручающих впечатлений в моей жизни. Теперь времена изменились, и мы в признанных музыкальных столицах мира знаем, что Михайловский театр существует и с ним надо считаться. Нам интересны такие его спектакли, как "Иудейка" Галеви и "Русалка" Дворжака. С Михайловским театром сейчас происходит то же, что несколько лет назад происходило с Музыкальным театром имени Станиславского и Немировича-Данченко.

и: Вы считаете, Театру имени Станиславского и Немировича-Данченко удалось стать одной из лучших трупп мира?

Холендер: К сожалению, нет. Мы обманулись в своих ожиданиях. Во время коммунистического режима диалог между Востоком и Западом развивался по-другому. Тогда советское государство помогало развивать международные обмены, чтобы через тщательно отобранные образцы искусства создать хорошее мнение о том, что происходило в СССР. Теперь все по-другому, и в нашем распоряжении гораздо более полная картина. Она часто удручает. Теперь у вас, как и у нас, капитализм. Искусство мало кого интересует, всех интересуют деньги. А какой оперный театр в России сегодня считается лучшим?

и: Мариинский.

Холендер: Я только что ходил в Мариинский на "Травиату". Большого удовольствия не получил. Я не хочу давать оценку коллективу по одному спектаклю, но репертуарный театр, как Венская опера или Мариинский, в реальности таков, насколько хорош или плох рядовой спектакль. Правда, в этот вечер за дирижерским пультом не было Валерия Гергиева. Неужели все в театре зависит только от одного человека? Это плохо для театра. Это как если бы мы сказали: Вена с Караяном - это очень хорошо, а без Караяна - плохо. Так театр функционировать не должен. России нужно иметь несколько Гергиевых.

Любой значительный оперный театр существует в первую очередь для города, в котором он находится. Мариинский театр был построен для Петербурга, а не для Нью-Йорка, Вены, Роттердама или какого-либо другого города. Здесь очень важен этический момент - Мариинский театр существует на деньги, идущие от налогов, которые платят петербуржцы. Венская опера имеет огромный успех, например, в Токио. Это отлично и, безусловно, очень приятно. Но этот театр принадлежит Вене, поэтому он и называется Венская опера.

и: Но ведь глобальная проблема в том, что хороших дирижеров гораздо меньше, чем театров, претендующих на их внимание.

Холендер: Да, это бесспорно так. Но, честно сказать, я не могу понять, почему в России, у себя дома не работают такие замечательные дирижеры, как Марис Янсонс, Семен Бычков или Кирилл Петренко - очень серьезный дирижер, высочайшего профессионального уровня. Очень грустная тенденция - наиболее значительные русские музыканты, дирижеры выступают где угодно, но не в России. Я приезжаю в Россию и не могу их послушать. Это, видимо, результаты глобализации.

и: Кто из русских певцов вам нравится?

Холендер: Дмитрий Хворостовский - прекрасный, очень серьезный певец. Я пытался заключить с ним контракт в Вене, но он стал ездить по всему миру. Могу еще упомянуть Владимира Чернова, Галину Горчакову, которые блестяще начинали карьеру, но не смогли развернуться по-настоящему. И, конечно, самая феноменальная русская певица - Анна Нетребко. Она обладает не только красивым голосом, но и поистине уникальным талантом коммуникации. Поет она Манон или телефонную книгу, она привлекает к себе внимание, все слушают ее с удовольствием, вне зависимости от того, любят они оперу или нет. Она может вообще не открывать рот, и все равно внимание публики будет приковано только к ней. Она очень чистая, прямая и открытая, что так редко встречается среди звезд. Для меня в ней собрано все, что есть лучшего в русских артистах.

Я ей говорю: "Аня, пой Татьяну, пой Дездемону!", а она отвечает: "Мне скучно, я хочу петь Анну Болейн". Ей хочется быть абсолютным центром внимания. У меня могла бы быть "Лючия ди Ламмермур" с Груберовой и с Нетребко. Груберова - как машина, она может спеть все что угодно. Нетребко не такая. Она говорит: "Я никогда не смогла бы поверить в эту идиотскую историю". В наше время одним хорошим звуком оперу не сделаешь. Без актерского мастерства создать современную оперу невозможно. С Кабалье сегодня успеха не добьешься.

и: А у вас есть свое противоядие против звездной болезни певцов?

Холендер: Нет. Хотя я понимаю, что звездная болезнь певцов проистекает из-за некоего раздвоения личности. Вроде надо быть самим собой, но с другой стороны - надо быть высшим существом, парящим в облаках и создающим нечто великое. И были замечательные певцы, с которыми у меня возникали непреодолимые трудности во взаимоотношениях. Это, например, Ольга Бородина и Анджела Георгиу. Хотя должен сказать, что я отношусь к певцам с пониманием. Они сами - музыкальный инструмент, и для творчества им нужна полная концентрация и самоотдача. Но я не могу позволить устраивать в театре певческий беспредел. Помню, у меня состоялся неприятный разговор с Георгиу. Я ей сказал: "Давай посмотрим на вещи цинично. Ни ты мне не нужна, ни я тебе. Ты сделаешь карьеру и без меня, а твой отказ не вызовет моего ухода из Венской оперы. Но для обоих будет лучше, если мы будем работать вместе без истерик и скандалов. Если ты хочешь "звездить", тогда тебе не петь у нас, поезжай для этого в какое-нибудь другое место".

Я всегда задаю себе вопрос: кто важен в оперном театре, для кого все это делается? Для зрителя. И, уважаемые артисты, опера - это не санаторий, где вы должны чувствовать себя комфортно. Это место, где вы должны работать для публики.

и: Вам больше нравится руководить театром или заниматься менеджментом?

Холендер: Я был менеджером и Пласидо Доминго, и Лучано Паваротти. Недавно Доминго пел в Вене Парсифаля и подписал мне программку: "На память о 44-летней совместной работе". Вся жизнь прошла вместе. Но таких мощных личностей в самом рассвете таланта, думаю, сегодня нет в мире. В свое время явлениями становились Шаляпин, Джильи, Каллас. Пусть у нее не всегда был идеальный звук, но на ее Норму и Медею приходили тысячи людей. Она стала важнейшим популяризатором оперного искусства... Ныне звездный статус не всегда совпадает с профессиональным качеством артиста. Все чаще он сильно отстает. И в какой-то момент я понял, что управлять театром мне гораздо интереснее. Эта работа меня "заводит", потому что здесь все решения принимаю я, а не певцы.

и: Что вы считаете главным достижением своей жизни?

Холендер: Я приложил большие усилия к формированию политического мнения вокруг Венской оперы. Мне кажется очень важным, что во время моей работы в театре мы смогли понять и переосмыслить наше оперное наследие с 1938 по 1945 год. Хоть и не очень приятная, но это часть нашей истории. И именно за это многие в Австрии меня не любят. Но сейчас никто не решится оспаривать мировое присутствие, влияние и качество Венской оперы, которые, безусловно, гораздо более значительны, чем были раньше. По крайней мере мне так хочется думать.

России нужно больше Гергиевых

Кто сейчас на конференции