http://www.newizv.ru/news/?id_news=2056 ... 2005-03-02
Новые известия
Театральные НИ
март 2005

Звезда вишневого цвета



Она ворвалась на сцену, как вихрь, в хореографической миниатюре «Кармен», поставленной специально для нее на музыку Бизе-Щедрина тогдашним художественным руководителем Академии русского балета им. А.Я. Вагановой Игорем Бельским. В программке концерта значилось: «…исполняет ученица выпускного класса Диана Вишнёва». Было это в конце января 1995 года.

Рядом с рослыми одноклассницами она казалась хрупким подростком. И все же она уже была Карменситой! Детское смятение чувств, тревожная трепетность, победительный задор юности и бесстрашие души, еще не ведающей, что предначертано ей судьбой, – все это читалось в танце дебютантки. Тогда-то балетоманы и запомнили юную балерину с огромными, «говорящими», под стать фамилии, глазами, сияющими, словно мокрые вишни.

Сегодня она желанная гостья на сцене Баварской оперы, итальянской Ла Скала, французской Гранд-опера, Американского театра балета. И все же главное в ее жизни происходило на подмостках Мариинского театра, куда она попала сразу же по окончании вагановской академии. Училась Диана в классе замечательного педагога Людмилы Ковалевой, на выпускном спектакле исполнила партию Ники в акте «Тени» из балета «Баядерка». Но это было отнюдь не первое испытание: еще в 1993 году в Лозанне на Международном конкурсе артистов балета она одержала победу и вернулась обладательницей Гран-при. Позже были и другие награды: Государственная премия России, «Золотая маска» и «Золотой софит», Benois de la dance. Ей первой была вручена Международная премия «Божественная Айседора», учрежденная в 1996 году.

Но жизнь актрисы складывается не из премий. Они лишь венчают ее труды. Жизнь – это класс, репетиции, спектакли. Диана работает много, до седьмого пота, причем сама себя гоняет до изнеможения: «Надо найти движение. А у меня тысячи вариантов, оттого работаю над каждой партией не по два часа, как полагается, а по восемь». Может быть, оттого она и смогла так быстро войти в прославленную труппу, найти свою нишу, обрести свой репертуар и доказать право исполнять его. В Мариинке умение вписаться в коллектив особенно ценно: здесь партии просто так не уступают, роли бездумно не раздают.

Сейчас в репертуаре Дианы тридцать ролей. Редкая премьера проходит без ее участия. Уже в первый год службы на императорской сцене она исполнила партию Китри в «Дон Кихоте», которую считают «крепким орешком». Китри – Вишнёва подобна фейерверку: резвость ног едва позволяет уследить за сверкающим потоком оригинальных танцевальных комбинаций, каскадами виртуозных пассажей. Вишнёва – прирожденная артистка. Ее героинь отличает свежесть, отсутствие штампов. Трагическая Жизель (в этой партии Диана вышла на бенефис к десятилетию творческой деятельности), величественная Никия, опаленная бликами пламени Жар-птица, нежная, пленительная Аврора – для каждой партии танцовщица нашла свои краски. Ее героини – личности неповторимые и яркие.

Тонко и точно передает танцовщица хореографическую манеру таких разных современных хореографов, как Джером Роббинз, Джордж Баланчин, Джон Ноймайер, Уильям Форсайт, Кеннет Макмиллан. Резкий, нервный, колючий, порой диссонансный стиль хореографии послушно покорился мастерству солистки, взращенной в академической школе классического танца.

Маленькая, юркая, обаятельно-шаловливая Манон в одноименном балете анг личанина Макмиллана сразу же становится центром притяжения, словно источает аромат соблазна и порока. В балетах Баланчина она изобретательна, изысканна и победительна: сияет гранями вишнево-красного камня Рубин в «Драгоценностях», исполнена ликования молодости в «Симфонии до мажор»… В «Стептексте» Уильяма Форсайта – настоящем испытании на прочность – Диана проявила фантастическое сочетание силы, хрупкости и пленительной женственности.

Внешне она не похожа на тех, кто «коня на скаку остановит». Хотя именно этим ей заниматься приходилось, когда был период увлечения конным спортом. Сейчас от этого занятия пришлось отказаться. Исключительно потому, что нет времени. Роль следует за ролью, поездка за поездкой… Профессия складывается из силы и женственности. Диане ближе те драгоценные камни, любуясь которыми забываешь, что они тверже стали.

Игорь СТУПНИКОВ

http://rian.ru/culture/theater/20050303/39481834.html

РИА "Новости"

В Петербурге пройдет V Международный фестиваль балета

С.-ПЕТЕРБУРГ, 3 мар - РИА "Новости" - Северо-Запад, Анна Новак.

В Петербурге в Мариинском театре с 24 марта по 3 апреля пройдет V юбилейный Международный фестиваль балета "Мариинский" - единственный в России фестиваль классического танца, участниками которого являются ведущие танцовщики крупнейших балетных театров мира.

Как сообщили РИА "Новости" в пресс-службе Мариинки, по традиции, фестиваль откроется премьерами. Театралы увидят полный вариант двухчастного балета знаменитого хореографа Уильяма Форсайта "Два балета в манере позднего XX века". Кроме того, на суд петербургских зрителей будет представлена мировая премьера балета "Reverence". Спектакль специально для труппы Мариинского театра поставил молодой, но уже имеющий европейскую известность хореограф Дэвид Доусон.

Художественной осью фестиваля станут бенефис кордебалета Мариинского театра и трех балерин знаменитой петербургской сцены - Ульяны Лопаткиной, Дианы Вишневой и Дарьи Павленко. "Бенефисами Мариинский театр возобновит традицию петербургского императорского балета", - отметили в пресс-службе.

"Программы бенефисов балерин Мариинского театра построены таким образом, чтобы максимально продемонстрировать их художественный диапазон (от классики до новейших хореографических текстов), а также кардинальные репертуарные изменения, произошедшие в Мариинском балете в последние годы", - добавили в пресс-службе.

В фестивальную афишу войдут спектакли из репертуара Мариинского театра, в которых выступят звезды ведущих балетных театров мира. Как ожидается, для участия в "Мариинском" в северную столицу приедут Светлана Лунькина, Николай Цискаридзе и Дмитрий Гуданов (московский Большой театр), Алина Кожокару, Йохан Кобборг и Роберта Маркез (Лондонский Королевский балет), Аньес Летестю, Манюэль Легри, Лоран Илер, Жан-Гийом Бар (балет Парижской оперы) и Роберто Болле (миланский театр La Scala).

По традиции, "Мариинский" завершится гала-концертом всех звезд фестиваля, построенном на хореографии XX века.

http://www.gorod-spb.ru/story.php?st=5303

Город
от 07-03-2005

У Лопаткиной вышла другая легенда
Как Ульяна Лопаткина станцевала в "Легенде о любви"



У 31-летней примы Мариинского балета Ульяны Лопаткиной сценическая судьба разделилась на две части: до перерыва в выступлениях (связанного с рождением дочери и травмой ноги) и после. До -- главный Лебедь нынешнего российского балета, балерина вне конкуренции, недосягаемая для ревности коллег. После -- осторожные похвалы, легкое сожаление и ореол воспоминаний. Говорили, что Лопаткина начала проигрывать самой себе и замыкаться в круге повторений.

В балете Григоровича "Легенда о любви" Ульяна Лопаткина появилась единственный раз в 1998 году. Партия Мехменэ Бану тогда почему-то оказалась в стороне от тотального признания, на которое были обречены практически любые исполненные балериной спектакли. И это было странно -- роль, на подготовку которой потрачено столько усилий, исчезла в никуда. Сейчас "Легенда" стала для Лопаткиной выходом из замкнувшегося круга повторений: "Лебединое озеро" -- "Баядерка" -- Фокин -- Баланчин. Выходом, который отвечал требованиям самой балерины к спектаклю: "Легенда" признанный балетный шедевр с почти полвека не устаревающей хореографией.
Роль тогда в сравнении с сегодняшним исполнением кажется эскизом, словно прошедшие семь лет потребовались для вживания в "Легенду". От первого спектакля остался точно прочерченный орнамент хореографии. Теперь добавилась пугающее совершенство, безупречность игры и пластики. И невероятное энергетическое напряжение -- не игровое, а то, которое требует "полной гибели всерьез". Потому восточная царица Лопаткиной в той же привычной постановке утратила конкретность, и тема правительницы, которая разрывается между любовью и "положением обязывает", ушла в тень. Теперь женщина у Лопаткиной подразумевает царицу. Может, потому Мехменэ Бану, пожалуй, впервые не выглядела жертвой обстоятельств. А личностью, для которой любовь и умение отойти в сторону, чтобы не мешать этой любви, -- само собой разумеющиеся вещи.
В этом спектакле у Лопаткиной осталась одна проблема -- партнеры. Лишь Илья Кузнецов сыграл Визиря той же породы. Жесткий, безоговорочный властитель и мужчина, способный на понимание и жертву. А с "главной" парой (легенда все же о Ферхаде и Ширин, а не о царице и визире) было сложнее. Майе Думченко в роли Ширин досталась непосильная ноша соответствовать уровню сестры. А Ферхад, который по сюжету с первого взгляда покоряет сердца двух незаурядных женщин, в исполнении Владимира Шишова выглядел так, что наводил на мысль о затмении у героинь.
"Легенда о любви" из тех балетов, которые требуют поддержания постоянной формы, -- это относится к четкости кордебалетных сцен. Похоже, проблема спектакля в том, что на гастроли его не возят.
"Легенда" стала для Ульяны Лопаткиной таким же взлетом второго периода, как "Лебединое" -- первого. Только вряд ли балерине дадут далеко отойти от сложившегося стереотипа. Ульяна Лопаткина -- балерина имперского стиля, советского качества и стремления к абсолютному совершенству. Потому разборчива в репертуаре, и выбор на сегодня у нее небольшой. Поэтому впереди -- ожидание "Раймонды".

Ирина Губская
фото Н.Разина

http://www.itogi.ru/Paper2005.nsf/Artic ... _1041.html

Поклон поклонникам
Лейла Гучмазова

Мариинский фестиваль откроется 24 марта премьерой балета Reverеnce в постановке Дэвида Доусона


(Фото: СЕРГЕЙ ТЯГИН)


Международный фестиваль балета "Мариинский" проводится в этом году в пятый раз. Затевался он с двойным расчетом: маркетинговым - чтобы у оказавшихся в Петербурге на излете зимы зарубежных "культурных" туристов был повод рассказать о кипучей жизни искусства Северной Пальмиры - и художественным, потому что в России прежде не было балетного фестиваля и в пустующую нишу можно было бы поместить что-то действительно интересное. Расчет на правильного туриста оправдался сразу, партер Мариинского фестиваля по-русски не разумеет, и есть фанаты, прилетающие, к примеру, специально "на Лопаткину". Художественная концепция оставалась гибкой, но всегда подразумевала необходимость, во-первых, себя показать и только во-вторых - на других посмотреть.

Нынешний фестиваль явно юбилейный, поскольку выставка достижений мариинского балетного хозяйства нашла в нем абсолютное выражение. На фестивале будет четыре бенефиса - трех балетных звезд Мариинского и его самой главной звезды, кордебалета, который остается лучшим в мире как минимум для российских балетоманов. По опробованной схеме на Мариинский фестиваль приезжает известный хореограф и за недолгий срок готовит с труппой спектакль - оригинальный, как это сделал Джон Ноймайер, или перенос, как Уильям Форсайт. В этом году выписан британский танцовщик и хореограф Дэвид Доусон, выпускник Royal Ballet School в Лондоне. В 1991 году он завоевал престижную награду на конкурсе Prix de Lausanne, стал солистом Birmin-ghem Ballet и танцевал в балетах Макмиллана и Аштона. И быть бы ему благовоспитанным британским "классиком", но в 1995-м он попадает в труппу Голландского национального балета, где осваивает еще неоклассику и современный балет. Он танцует в постановках Ханса Ван Манена, Джорджа Баланчина, Кристофера Брюса и Туайлы Тарп. Вскоре ставит свой первый опус в мастерской Голландского национального балета, и Доусона начинают понемногу приглашать как хореографа разные театры. В 2000-м он приходит танцовщиком в труппу Франкфуртского балета Уильяма Форсайта, где танцует весь авторский репертуар, и в результате ставит "Серое пространство" для Голландского национального балета, с которым продолжает сотрудничать. Этот опус на музыку Нильса Ланца голландцы показывали осенью в Москве, и он понравился и критике, и публике (интересно, что Доусон узнал обо всем этом от корреспондента "Итогов").

В ближайших планах хореографа новые постановки для Бостонского балета, Голландского национального балета, Королевского балета Фландрии и Финского национального балета, но Мариинский театр смог вклиниться в этот график. Видимо, Мариинский с его бесценными традициями прежде всего устроили основные принципы Доусона: воспитанник британской классической школы, дочернего предприятия школы русской, он пытается адаптировать абсолютно современные танцы внутри классической структуры. Более того, теоретически для Мариинки Доусон человек свой, поскольку он находит "технику Вагановой неисчерпаемым источником вдохновения". Доусон уже репетирует с артистами Мариинского и накануне премьеры дал краткое интервью "Итогам".

- Ваш балет "Серое пространство" вызвал ажиотаж в Москве...

- Это в некоторой степени автобиографичная постановка, я превращался из танцовщика в хореографа и не знал точно, какие возможности мне представятся. К тому же в то время в силу личных обстоятельств я много думал о загробной жизни, которая прежде никогда не волновала мое воображение.

- Судя по этому балету, вам удается говорить об актуальных вещах, не прибегая к стиранию жанровых границ, используя исключительно танец и световую партитуру. Как бы вы сами определили свой стиль?

- Не хочу его никак определять, стараюсь смотреть на свою работу в более широком смысле. Я не хочу вешать на себя ярлыки, надеюсь, что смогу постоянно расти в творческом плане, и еще неизвестно, каким я буду лет через 20. Оставим право вешать лейблы театральной общественности, я же хочу оставаться самим собой, учась и меняясь.

- Вы опробовали в работе танцовщиков Мариинского театра на гастролях в Баден-Бадене. Каковы характерные отличия балетной труппы Мариинского? Мариинская дисциплина и русский балет - это мифы?

- Когда мы говорим о мифах, главную роль играет история труппы. У Мариинского были свои "золотые моменты", но сейчас Мариинский балет - это современная труппа с современной физикой. Меня поразила интенсивность их работы, что, безусловно, требование современности. Приехав сюда, я обнаружил, что многие артисты балета очень молоды и талантливы, и это воодушевило меня еще больше.

- В общих чертах - о будущей постановке.

- Для меня она - дар балетной труппе, для них, в свою очередь, - дар публике. Я хочу почувствовать миф, магию Мариинского. И еще дать чувственный ответ музыке, найти ее физическую сторону. Историю в этом балете можно представлять также как некую духовную и материальную смерть, которая перемещает человека в иное измерение, в будущее. И еще для меня это путешествие, которое доставляет безмерную радость.

- В афише Мариинского театра вы анонсированы в связке "Баланчин - Доусон - Форсайт". Как вам такое соседство и такая последовательность?

- Я думаю, что моя постановка должна находиться именно в середине, между этими двумя настоящими мастерами. С Баланчиным у меня не было возможности поработать, однако он стал неотъемлемой частью моего балетного воспитания. Для меня это образец, с которым я постоянно себя сравниваю. С Форсайтом я работал в течение двух лет, для меня он, безусловно, мастер конца ХХ века, и его изобретательный стиль также оказал на меня значительное влияние. Но я настолько погружен в свою собственную работу, что творчество других мастеров находится как бы "за рамками меня". В любом случае для хореографа большая честь быть составной частью программы этого вечера.


Дэвид Доусон и Наталья Сологуб стремительно продвигаются к премьере балета reverence
(Фото: СЕРГЕЙ ТЯГИН)

http://www.nv.vspb.ru/cgi-bin/pl/nv.pl?art=204216742

Невское время
11.03.2005

БАЛЕТ - ЛЮБОВЬ МОЯ

"Верному служению высоким традициям русского балета я стараюсь научить своих учеников, передавая им творческую эстафету".
Н.М. Дудинская


14 марта на сцене Большого зала Филармонии в рамках III фестиваля "Почетные граждане Санкт-Петербурга" состоится вечер балета памяти выдающейся русской балерины Наталии Дудинской, в котором примут участие ее прославленные ученицы.
Нет необходимости говорить о значении творчества Наталии Михайловны Дудинской. Она не просто блистательная балерина, но и уникальный педагог; вместе с Сергеевым ею был разработан уникальный курс "Хореографическое наследие" (на педагогическом факультете Академии балета). Доскональное знание классического и современного репертуара, выдающийся дар педагога и репетитора сделали Н.М. Дудинскую одной из главных хранительниц традиций, наследия, культуры и опыта отечественной хореографической школы, прямой продолжательницей дела А.Я. Вагановой. Ею подготовлено 14 выпусков высококвалифицированных артисток балета. Среди ее более чем 100 учениц - артистки Мариинского театра (В. Ганибалова, М. Куллик, Г. Рахманова, В. Иванова, И. Шапчиц, И. Желонкина, У. Лопаткина), Большого театра (в том числе солистка Е. Балуева-Радченко), Санкт-Петербургского театра оперы и балета им. М.П. Мусорского (в том числе солистки Е. Алканова, Л. Полонская, А. Малышева, В. Шишкова, Е. Шешина), ведущие артистки балетных коллективов Петербурга, многих городов России и зарубежных стран.
Не случайно выбрано место проведения концерта: в период Великой Отечественной войны по приглашению руководства Ленинграда Н.М. Дудинская вместе с К.М. Сергеевым и Ф.И. Балабиной неоднократно выступала на сцене Большого зала Филармонии. Эти концерты явились важным событием в жизни ленинградцев, вселяя в них надежду и веру в величие Отечества. Н.М. Дудинская была награждена медалью "За оборону Ленинграда". Репертуар вечера памяти Н.М. Дудинской составлен из номеров блокадных выступлений.
14 марта на сцену выйдут звезды российского балета, ученицы Наталии Михайловны: з. а. России Ульяна Лопаткина, Ирина Желонкина, Виктория Шишкова, Елена Шешина, солисты балета Мариинского театра и Театра оперы и балета им. М.П. Мусоргского: Мария Рихтер, Юлия Камилова, Игорь Филимонов, Владимир Шкляров, Владимир Корсаков, Софья Гумерова, Владимир Шишов, Виктория Терешкина, Сергей Попов, Валерия Мартынюк, Федор Мурашов, Василий Щербаков, Ольга Есина, Иван Попов, з. а. Башкирской ССР Наталия Сологуб, Игорь Колб, студенты и выпускники Академии русского балета им. А.Я. Вагановой.
Организатор фестиваля - фонд "Петербургское наследие и перспектива".

Светлана БОРИСОВА

http://www.ruskur.ru/#11
Русский курьер
№490 2005-03-13

Дамы приглашают…
Мариинский театр чествует своих балерин
Светлана Наборщикова


Дирекция Мариинского театра намерена проводить ежегодные бенефисы своих танцовщиков. Тем самым отмечаются их выдающиеся заслуги в формировании художественного имиджа коллектива и возобновляется славная традиция петербургского Императорского балета, утраченная в советское время. О новшестве было объявлено накануне очередного, пятого по счету, международного фестиваля балета «Мариинский». На фестивале, который состоится с 24 марта по 3 апреля, предполагается чествование кордебалета и трех балерин — Ульяны Лопаткиной, Дианы Вишневой и Дарьи Павленко.

Премьерам-мужчинам придется ожидать своей очереди на бенефис, и это также не противоречит обычаям императорской Мариинки, где кавалер неизменно находился в тени прекрасной дамы. В остальном возрожденные бенефисы не будут точной копией дореволюционных. В частности, по старым законам правом на ежегодное торжество обладал лишь кордебалет и гастролеры, служившие по кратковременному контракту. Штатным солистам полагалось одно официальное чествование по истечению двадцатилетнего срока службы, один прощальный бенефис и юбилейные торжества по специальному указанию дирекции, если артист и после выхода на пенсию продолжал служить. Исключения бывали (как в случае с всесильной фавориткой Матильдой Кшесинской, пожелавшей отметить десятилетие своего пребывания на сцене), но на это требовалось личное разрешение императора.

Современным балеринам, протанцевавшим в Мариинке менее двадцати лет, бенефис «высочайше» позволила дирекция. Однако прочие блага, которыми пользовались императорские юбилярши, им недоступны. Так, бенефисный выход не сулит девушкам особой финансовой выгоды, поскольку они не получат кассового сбора. Не порадуются бенефициантки и государеву подарку — массивной, украшенной бриллиантами броши от Фаберже, по негласной традиции представлявшей не только ювелирную, но и художественную ценность. Наконец, публичные подношения после спектакля ограничатся цветочными букетами и корзинами. И это, конечно, шаг назад по сравнению с пышностью прежних церемоний. Тогда на сцену, кроме цветов («Такие корзинища преподносят, что четырех человек мало, чтобы поднять», — комментировал ритуал солист Его величества Павел Гердт), выносили футляры с драгоценностями и ящики со столовым серебром, а наутро рецензенты описывали дары, не забывая указывать их стоимость.

Таким образом, из двух составляющих царского бенефиса — творческой и материальной — нынешний аналог унаследует лишь первую. Да и то не в полной мере, поскольку вопреки традиции ни одна из бенефицианток не подготовила для этого случая новый балет. Впрочем, балеринам есть что показать из уже освоенных. Как и встарь, они имеют право поставить в афишу самые выигрышные свои спектакли, чем уже не преминули воспользоваться.

Диана Вишнева, оправдывая амплуа дерзкой девчонки, остановила выбор на экстравагантных опусах — баланчиновских «Рубинах» и балете Форсайта In the Middle, Somewhat Elevated (русская публика более привычна к другому варианту названия — «Там, где висят золотые вишни»). Дарья Павленко намерена явить себя в различных ипостасях, станцевав как урбанистического Форсайта (Steptext), так и романтического Баланчина («Вальс»). Ульяна Лопаткина, чей выход организаторы приберегли напоследок, собирается подтвердить статус некоронованной царицы Мариинки, исполнив поистине аристократический репертуар. Свой вечер она начнет третьим актом «Раймонды», продолжит сценами из «Легенды о любви», а закончит панегириком Императорскому балету — «Бриллиантами».

Из прочих событий фестиваля стоит отметить две премьеры. Одна из них, Approximate Sonata — постановка Форсайта на музыку Виллемса, анонсировалась еще в конце прошлого сезона, но из-за разногласий с хореографом будет показана только сейчас. Над второй, которая называется Reverence, в данный момент работает молодой, перспективный американец Дэвид Доусон. Это предмет особой гордости дирекции, поскольку сочинение делается специально для танцовщиков Мариинки.

По традиции вместе с аборигенами на сцену выйдут гости, в большинстве своем знакомые по прошлым фестивалям. Обаятельная малышка Алина Кожокару с неказистым на вид, но на редкость техничным Йоханом Кобборгом выступят в «Дон Кихоте». Красавец-итальянец Роберто Болле перевоплотится в Аполлона в одноименном балете Старвинского-Баланчина. Нестареющие ветераны Парижской оперы Мануэль Легри и Лоран Илэр станцуют «Песни странствующего подмастерья», композицию Бежара на музыку Малера. Из Парижа также ожидается великолепная супружеская и творческая пара в составе Аньес Летестю и Жозе Мартинеза. Большой театр делегирует в Петербург неплохую троицу — Светлану Лунькину с Дмитрием Гудановым (они выйдут в «Жизели») и Николая Цискаридзе. Любимец невских балетоманов попробует себя в «Манон», одной из самых жестоких балетных мелодрам.

http://www.kalendar.spb.ru/site/theatre ... 0791.shtml

TimeOut
Петербург

Балет для скринсейвера



На открытие балетного фестиваля "Мариинский" устроители припасли два сюрприза – еще один балет Форсайта (Approximate sonatа) и российский дебют многообещающего "постфорсайтовского" хореографа – Дэвида Доусона. В биографии Форсайта – американское детство и школа Joffrey Ballet, работа в Штутгарте, где в мастерских мирного сочинителя драмбалетов Джона Крэнко прорезались из танцовщиков и рванули в хореографы трое из четырех балетмейстеров, перетряхнувших вторую половину ХХ века – Форсайт, Килиан и Ноймайер. В биографии Доусона – школа английского королевского балета и работа в Бирмингеме (заповедник пудрено-кукольной хореографии Фредерика Аштона); затем – голландский национальный балет; в 1997-м – дебют в качестве хореографа в местных мастерских. На Форсайта мировая слава накатилась в восьмидесятых мягкой волной. Нью-Йорк ахнул от Herman Shmerman, первая балерина мира Сильви Гиллем прибрала к рукам In the middle, some what elevated, окрестив его "тяжелым Баланчиным". Славу Доусону (пока еще не славу – предчувствие ее) принесла "Серая зона", сделанная три года назад.

Форсайт – экспериментатор, разработчик пластики, вглядывающийся в мышцы человека так внимательно, как засланные в тропические джунгли операторы BBC в сочленения насекомых. Его интересуют все возможности человеского тела – и поскольку они явно больше возможностей, которые использует привычная балетная школа, он эту школу с ее хорошими манерами и физическими стандартами аккуратно ставит на свое место. Старый балет – великолепное занятие, но лишь одно из возможных. Может быть и по-другому. Можно играть с балансом. Можно заставить артистов на сцене ходить по-человечески, не разворачивая ног. Можно так сочинить дуэт, что танцовщик покажется Лаокооном, сражающимся со змеями из колючей проволоки, – а это его оплетает партнерша. А можно с любопытством оглянуться назад и сочинить буквальный оммаж великому балету прошлого, тому самому, от которого всю жизнь отодвигался. Таково "Головокружительное упоение точностью", все желающие могут сравнить с Баланчиным, найти десять отличий и умиротворенно вздохнуть: наша линия, у Георгия Мелитоновича учился. Форсайта интересуют люди, их тела, динамика вздоха и судорожный кайф тела, а Доусона – картинка, в которую он вписывает танцовщиков. Форсайт картинку причудливо разрезает, пряча от глаз зрителя какие-то фрагменты и возбуждая его любопытство; и понятно, что при подготовке рисунка он пользуется компом. А Доусон явно рисунок для компа делает. Он любит превращать людей в контуры – так было в спектаклях – "00:00", Morning Ground, A million kisses to my skin. В "Серой зоне" самым мощным аттракционом оказывалась стена, заменившая правые кулисы, – ее тупая мощь казалась вечной, будто кулис здесь никогда не было вовсе, глаз зрителя больно врезался в нее, путешествуя по сцене. Поражал клубящийся серый свет – и лишь затем пять танцовщиков, размеренно двигающихся в этом скринсейвере, в пространстве между этим светом и тем. Форсайту все теснее в балете, он все больше увлекается перформансами и инсталляциями. Доусон же, вобрав, как компьютерная программа, знания о всех предшественниках, карьеру только начинает. Одна надежда: в Мариинском театре ему точно объяснят три закона робототехники.

Анна Гордеева

http://www.kommersant.ru/doc.html?DocID ... ueId=24320

КоммерсантЪ
"Weekend" №47(3131) от 18.03.05

Балетные драгоценности
// Международный фестиваль "Мариинский"


Фото: ВАЛЕНТИН БАРАНОВСКИЙ
На фестивале Мариинский театр покажет свое главное достояние: Ульяну Лопаткину, Диану Вишневу и Дарью Павленко (слева направо)

Программу представляет Мария Ратанова

В Петербурге пройдет Пятый, юбилейный, фестиваль балета "Мариинский". В первые два дня состоится главная премьера фестиваля. Покажут давно ожидаемый полный вариант спектакля Уильяма Форсайта "Два балета в манере позднего XX века" (часть первая – "Approximate Sonata", часть вторая – "The Vertiginous Thrill of Exactitude", ее премьера состоялась в прошлом году). Однако интерес к великому Форсайту в этот раз потеснен предвкушением не менее любопытной премьеры. Англичанин Дэвид Доусон, восходящая звезда европейской хореографии и лауреат приза Benois de la Danse, чей бессюжетный балет "Серая зона" заворожил москвичей в октябре на гастролях Национального балета Нидерландов, поставил эксклюзив для Мариинки. Его "Reverence" пройдет в один вечер с Форсайтом, а также с одноактным балетом Баланчина.

На юбилейном фесте Мариинский решил показать свое главное достояние: ведущих балерин. Зритель увидит три бенефиса: Дианы Вишневой (26 марта), Дарьи Павленко (28 марта) и Ульяны Лопаткиной (30 марта). Впервые негласное творческое соперничество трех красавиц и виртуозок Мариинки станет центральной интригой международного феста. Чтобы подчеркнуть авангардность мариинских прим, бенефисные программы составлены по преимуществу из хореографии XX и XXI веков. Каждая из них – своеобразный "портрет" балерины.

Темноглазая субретка Диана Вишнева станцует свою коронную роль искусительницы в "Рубинах" из балета "Драгоценности" Стравинского–Баланчина, затем предстанет в новом балете чеха Петра Зуски (на музыку Яна Тирсена), а в финале исполнит главную партию взрывного форсайтовского "In the Middle Somewhat Elevated". Любящая риск Вишнева, как всегда, демонстрирует свою жадность до новой хореографии. Петр Зуска впервые ставит в Мариинском специально для нее головоломную партию в "In the Middle", созданную двадцать лет назад для роскошной Сильвии Гиллем.

Дарья Павленко – тоже в авангарде, хотя ее стремительная карьера пока не столь феерична. Она украшение бессюжетных балетов, а ее острая пластика и природный драматизм сулят удачу любому эксперименту. Такой эксперимент – новый балет "Дафнис и Хлоя" молодого хореографа Кирилла Симонова – и откроет ее бенефис. Она также впервые исполнит форсайтовский "Steptext" и предстанет в роли Девушки в баланчинском "Вальсе" Равеля.

Лишь царственная Ульяна Лопаткина станцует хорошо проверенный репертуар, не рискнув показаться ни в новой премьере, ни в экстремальной форсайтовской хореографии. И все же зрителей ее бенефиса ждет сюрприз. Страстная поклонница старой классики, Лопаткина выйдет в последнем акте балета "Раймонда", который танцевала лишь однажды, почти десять лет назад. Теперь в "Раймонде" появится совсем другая, зрелая Лопаткина. Она также станцует фрагменты из "Легенды о любви" Григоровича и покажется в своей главной победе последних лет – баланчинских "Бриллиантах".

Фестиваль, как всегда, пройдет с участием мировых балетных звезд: из Парижской оперы, Лондонского королевского балета, миланского La Scala и московского Большого театра.

Мариинский театр, с 24 марта по 3 апреля, заказ билетов по телефону (812) 114 4344

http://www.vremya.ru/2005/45/10/120680.html

Время новостей
N°45 18 марта 2005

Балет -- и нет ему конца

Мемуары Юрия Зорича«Магия русского балета. На сцене и за кулисами «Балле рюс» вышли в пермском издательстве «Звезда». Зорич из тех русских артистов, что выросли, учились и работали за границей, из тех, кого в ХХ веке для наших граждан как бы вовсе не было. Он родился в 1917-м в Москве; мать сразу увезла его и брата в Ковно (Каунас), где Зорич брал первые уроки танца в местном театре. Затем семейство перебралось в Париж, где Зоричу посчастливилось учиться у Ольги Преображенской. Вся его дальнейшая жизнь -- путешествие по маленьким театрам, что продолжали заниматься русским балетом, когда в России вырастал балет советский. И книга его занятна не только и не столько хроникой этих маленьких театров, сколько транслируемым взглядом на жизнь и искусство, читать ее стоит тем, кому интересно, как думают вот эти зависающие в воздухе создания в цветных трико.

«Изящное». О, «изящное»! Как капает из текста ежеминутная жестокость балетного ремесла! «Я также видел фильмы с Чарли Чаплином, но он мне не нравился тогда, и до сих пор я не люблю его образ жалкого бродяжки. Даже когда я был молодым, я считал, что сцена предназначена для показа всего здорового и прекрасного, а не для потворствования слабости и жалости к себе». Этот культ красоты -- благородный и болезненный, бесчеловечный и животно-мышечный, музыкальный и глухой -- сполна явлен в книжке. Ни малейшей рефлексии, полная убежденность в своей правоте. За рефлексией -- это вообще не к Зоричу. Он просто фиксирует свою жизнь -- думайте, пожалуйста, сами.

Абсолютное непонимание любого неклассического танца. Все, что не соответствует балетной школе, -- ересь. Вот описание спектакля «Письмо к миру» Марты Грэм, первой леди американского модерна: «Когда поднялся занавес, мисс Грэхем громоздилась на частоколе, ее правая нога была широко открыта в сторону, пятка упиралась в перекладину, локоть правой руки упирался в ладонь левой. Я подумал с отвращением: «Что это за «...графия такая?» Зрелище было безвкусным и непристойным, без всякой манеры и изящества. С того времени я потерял всякий интерес к танцу модерн».

Начав карьеру в шестнадцать лет (труппа Иды Рубинштейн, затем сотрудничество с Брониславой Нижинской, многие роли, сделанные с Леонидом Мясиным, работа на Бродвее и в Голливуде), Зорич встречался с массой интересных людей, но они чаще всего лишь бегло упомянуты. Небольшая дань отдана традиционным театральным анекдотам (на сцену вышла собака антрепренера; мимо задника, не заметив спектакля, прошла нагруженная покупками мама балерины). Но главный герой книги -- именно балетный менталитет. И возмущенная фраза Антона Долина, пораженного тем, что Зорич не может вспомнить обстоятельства их знакомства («Я был великолепен, как ты мог меня не запомнить!»), приводится с усмешкой по отношению к когда-то сопернику, но и с полным пониманием.

Алла Шелест принадлежала к этому же племени балетных звезд, но жила в другой стране, другом городе, других обстоятельствах. Она закончила Вагановское училище в 1937 году, и двадцать пять лет была лучшей балериной Мариинского театра. Лучшей, но не главной; театром правил сложившийся на сцене и в жизни дуэт Константин Сергеев--Наталия Дудинская; и Шелест постоянно указывали на «ее место». Зорич, разругавшись с одним театром в Европе, мог отправиться в другой в Америку; из Питера сороковых-пятидесятых бежать было некуда. А она сбегала -- на сцене; в фантастический свой, трагический, эпический танец. В результате вокруг нее выросла такая мифология, что ни одной балерине советских лет не снилась. Ходили упорные слухи, что именно она, а не Юрий Григорович, поставила «Легенду о любви». (Основания? Они тогда были вместе, ничего лучше Григорович с тех пор не поставил, а партия Мехменэ бану явно учитывает пластику Шелест). Слухи эти скорее всего неверны (все-таки в биографии Григоровича был еще и «Спартак»), но говорят о том, насколько верили в балерину ее поклонники. Шелест практически не снимали на кинопленку (записей осталось минут двадцать), но фотографы трудились исправно. И вот теперь, через семь лет после смерти балерины, вышел фотоальбом «Легенда Аллы Шелест» (СПб., «Пропилеи»). Можно хотя бы на снимках увидеть, какой она была Заремой в «Бахчисарайском фонтане», Эгиной в якобсоновском «Спартаке», Жизелью, Джульеттой и Лауренсией.

Третья же книга сегодняшнего обзора не интересуется прошлым (даже великим), она смотрит в будущее. Московское издательство Emergency exit выпустило сборник интервью «Российский современный танец. Диалоги». Екатерина Васенина поговорила с двумя десятками людей, занимающихся отечественным contemporary dance, и попросила нескольких журналистов побеседовать еще с десятком. В результате вышел сборник не без огрехов -- как чисто издательских (опечатки), так и концептуальных. (Ну какой из Бориса Эйфмана деятель современного танца, ну что вы, Катя! Я знаю, что он хочет возглавить петербургский центр современного танца, но это его личное стремление получить здание и стать во главе, а уж критик-то должен шоу-балет от contemporary dance отличать). Но огрехи огрехами, а книжка при том вышла очень хорошая: кроме того, что она постоянно показывает деятелей российского современного танца (множество отличных фотографий Владимира Луповского), она дает слово не только хореографам и педагогам, но и менеджерам, тем странным людям, что вкладывают силы и деньги в развитие непопулярного пока у широких масс искусства. Говорят Саша Пепеляев и Николай Огрызков, Татьяна Баганова и Раду Поклитару, Олег Петров и Лев Шульман -- и становится понятно, как хореографы, педагоги и менеджеры думают. Особенно полезно читать сразу после «Магии русского балета».

Анна ГОРДЕЕВА

http://2005.novayagazeta.ru/nomer/2005/ ... -s36.shtml

Новая газета
№ 18
14 марта 2005 г.

ТЕРПСИХОРА В КРОССОВКАХ

Елизавета Суриц. Балет и танец в Америке. Очерки истории. — Екатеринбург. Издательство Уральского университета

Это своевременная и просто написанная книга. Своевременная — потому что интерес к неклассическому танцу растет с каждым днем, и ликбез как увлеченных неофитов, так и заслуженных балетных мэтров актуален и востребован. Простота письма — следствие глубокой образованности автора, известнейшего балетного критика и ученого Елизаветы Яковлевны Суриц, отдавшей изучению американского балета и танца большую часть своей жизни в профессии.
Пусть никого не смутит «американский ракурс», он оправдан, коль скоро речь идет о танце модерн, чья Родина — Америка. Суриц рассказывает о модерне не столько как искусствовед — сухо, аналитично, «с лорнетом» (хотя описанию и разбору наиболее эпохальных спектаклей посвящено немало страниц). Автор — остроумный публицист, веселый этнограф, бытописатель с прищуром.
История жанра начата даже не с матери-основательницы модерна в танце Марты Грэм, а с описания танцевальных традиций коренного индейского населения Америки, с анализа потребностей колонизаторов в своей танцевальной культуре, с брошенных будто вскользь штрихов о секте трясунов, считавших танец средством очищения человека.
Подробности первой главы «От истоков до 1920-х годов», во многом посвященной американским гастролям дягилевских «Русских сезонов», незаметно разворачивают диспозицию, чтобы ахнуть уже по всем следующим эпохам подряд: «Танец модерн (1910 — 1950)», «Американ Балле Тиэтр в 1930—1950 годах», «Русский балет Монте-Карло (1939 — 1962)», «Джордж Баланчин в США», «Во второй половине ХХ века», «Танец на эстраде, в мюзикле». Особенно ценны главы о зарождении танца модерн, о его развитии в 50—70-х годах прошлого века и о танце на эстраде — на русском языке литературы об этом ничтожно мало.
«Предвестницы» вроде создательницы «гармонической гимнастики» Женевьев Стеббинс, подготовившие в конце XIX века расцвет танца модерн, конечно, не знали, что, восставая против мешающих дыханию корсетов, закладывают фундамент эмансипации женщин и — спустя столетие — мощному феминистскому движению. Просто в моде в очередной раз был культ естественности, культ тела, а в Америке в тот момент была наиболее благоприятная почва для формирования нового взгляда на танец. Чем не преминули воспользоваться Лой Фуллер, Рут Сен-Денис, Мод Аллан, Дорис Хамфри, Айседора Дункан — только последняя наиболее четко выразила бунтарский дух поколения «предвестниц» (и потому ее менее «засвеченным» коллегам уделено больше места). Страницы, посвященные описанию системы Марты Грэм, которой и сегодня пользуются современные танцовщики всего мира, заслуживают особого внимания — на русском языке днем с огнем не сыскать ничего подобного.
Самая ценная глава — «Во второй половине XX века», рассказывающая о легендарных спектаклях мэтров современной хореографии Алвина Эйли, Алвина Николая, Мерса Канингема, Пола Тейлора, Мередит Монк, Триши Браун. Спектакль живет один вечер, и по большому счету от него ничего не остается, кроме засушенного букета и что-то поймавших строчек рецензии. Елизавета Суриц посмотрела исторические спектакли для нас, и мы теперь можем знать, что именно Канингем одним из первых начал ставить танец на внемелодийные концепции Джона Кейджа и отменил солистов — все танцовщики стали равно важными фигурами — чем не примененный на практике демократический принцип?..
Сквозная мысль, пронизывающая книгу, — постепенное осознание того, что американский танцевальный модерн, возникший как оппозиция классическому балету, стал основой для самоидентификации тысяч молодых людей. Поводом для объединения — в профсоюзы, кружки, трасты, компании. По сей день американский современный танец не финансируется государством, существует на деньги частных фондов и неизменно остается символом солидарности и энтузиазма, как ни пусто могут звучать эти слова для нас.
Начинавшийся с разрозненных попыток понять «американское» через приметы — Дикий Запад, города-небоскребы, спортивную и бытовую лексику, успешно пройдя период «абстракционизма» с помощью Баланчина, американский балет и танец пришли к взаимопониманию.
Если бы российскому современному танцу, проходящему сейчас ускоренный курс самообразования, когда-нибудь удалось стать стимулом самоидентификации тысяч людей, о большем нельзя и мечтать. Ведь это означало бы, что каждому причастившемуся захочется создать «танец для себя», осознать свою жизнь как танец и пожелать станцевать ее красиво. В кроссовках, валенках, на пуантах или босиком — неважно.

Страстной бульвар, 10, магазин «Театральные книги».

Екатерина ВАСЕНИНА
14.03.2005

http://www.gorod-spb.ru/story.php?st=5370

Город
от 21-03-2005

Форсаж Форсайта

Мариинский театр проводит очередной, пятый по счету фестиваль балета. Начинают его традиционно премьерами, их повторяют два дня.
Открывают фестиваль снова не отечественными премьерами, а как в прошлом году -- Уильямом Форсайтом. В его постановке "Два балета в манере позднего XX века" добавят первую часть "Approximate Sonata" (часть вторая -- "Головокружительное упоение точностью" -- открывала прошлогодний фестиваль).
Балет "Reverence" для труппы Мариинского театра ставит новое европейское дарование Дэвид Доусон. В России он уже показывал свое "Серое пространство". Доусон учился и танцевал в Великобритании, затем прошел закалку Нидерландского балета и там начал сочинять, после танцевал у Форсайта. Отсюда, похоже, и завело его в Мариинку.
На этот раз Мариинскому театру не придется мучиться с точностью перевода названия балета. Реверанс, он и есть реверанс. Намек на приветствие или прощание -- непонятно. Не удивит, если эксклюзив Доусона задержится в репертуаре дольше, чем уже утраченный Джона Ноймайера. Пока Доусон записан в афише между Баланчиным и Форсайтом.
Два дня малометражек -- репертуар постепенно мельчает, скорее всего, в предвкушении кочевой жизни во время близящейся реконструкции театра. Кстати, в маломерном всем артистам проще казаться звездами.
Что же до звезд, то по-настоящему мариинским событием обещают быть четыре бенефиса: Дианы Вишневой, Дарьи Павленко, Ульяны Лопаткиной и кордебалета. Судя по программе, Вишнева и Павленко решили продемонстрировать свое соответствие современности. Лопаткина ничего никому не доказывает и включила в программу своего бенефиса третий акт "Раймонды", фрагменты "Легенды о любви" и баланчинские "Бриллианты", где ее партнером будет Жан-Гийом Бар из Парижской оперы. Кордебалет будет сдавать бенефисный экзамен на академизм -- в коронных петербургских "Тенях", на стилизацию архаики -- в "Весне священной", и на танцевальное чистописание в "Этюдах" Ландера.
Гостевой состав этого фестиваля: Светлана Лунькина, Дмитрий Гуданов и Николай Цискаридзе (Большой театр), Аньес Летестю, Мануэль Легри, Лоран Илер, Жан-Гийом Бар (балет Парижской оперы), Алина Кожокару, Йохан Кобборг, Роберта Маркез и бывший наш Вячеслав Самодуров (Лондонский Королевский балет), Роберто Болле (La Scala).
Полностью "свое" будет только "Лебединое озеро" (правда, в таком насыщенном режиме ожидается проблема с балериной, адекватной спектаклю). Из мариинских первых сюжетов на фестивале выступят также Игорь Зеленский, Игорь Колб и Андриан Фадеев.
Завершат фестиваль оптимистично: в гала-концерте планируют хореографию только ХХ века -- никакой старой классики. "В ночи" Джерома Роббинса -- конспект фестивальных бенефисов: Вишнева с Легри, Павленко с Илером, Лопаткина с Кузнецовым.
Концертная часть еще укомплектовывается, несомненный интерес представляют "Песни странствующего подмастерья" Бежара на музыку Малера (Легри и Илер). Финальный аккорд -- "Балле Империаль" Баланчина (Вишнева -- Зеленский).

Ирина Губская

Что: Фестиваль балета "Мариинский".
Где: Мариинский театр.
Когда: с 24 марта по 3 апреля.