Журнал Собака.ru
Санкт-Петербург, июнь 2002

Диана Вишнева

Свою первую премию на Международном конкурсе артистов балета в Лозанне Диана Вишнева получила в 17 лет. За 8 лет «звездочка» не сгорела, а превратилась в настоящую «звезду». Из девочки-вундеркинда, покорившей мир, выросла Божественная Диана, «балерина абсолюта». Она танцует ведущие партии более тем в 20 спектаклях Мариинки.

Ей 25лет. В 19 она стала солисткой Мариинского театра. Получила Госпремию за 2000-й год: главные партии в балетах «Спящая красавица», «Манон» «Юноша и смерть», «Шехерезада». Отнеслась к ней невероятно серьезно и трепетно, как к признанию страной ее заслуг. Танцует в трех балетах Ноймайера. Синдромом примы не страдает, непосредственна и искренна. Гордится своими родителями и боготворит их: «Все, что я делаю на сцене, в большей степени я делаю для них». Мы встретились вечером накануне ее отъезда на гастроли в Вашингтон. Диана за весь долгий день не успела даже перекусить. Она быстро съела омлет, выпила чаю с лимоном, расстегнула один ботик и была готова к беседе.

- Балет, требующий много сил и времени, отнимает ли жизнь? Или подменяет ее?
- Я не разделяю балет и жизнь. Совсем недавно стала сознавать, что балерина - это профессия. И до сих пор мне кажется странным, что балет - моя работа. Для меня балет и есть жизнь

- Хотелось бы выйти замуж?
- Да, хотя я человек самостоятельный и самодостаточный. И детей иметь хочу. Семью. Но я не ставлю себе такой цели. Я жду. Той встречи, той любви, тех отношений с мужчиной, которые будут для меня душевно и сердечно комфортны.

- Ощущаете себя знаменитой?
- Нет. В толпе меня вряд ли узнают, на сцене я совсем другая. К тому же, езжу, как правило, на машине. Театральные мои поклонники - люди очень спокойные, интеллигентные. Даже загадочные. Цветы присылают с секретом - не догадаешься, от кого. Любопытство разбирает.

- Мнение публики важно?
- Меня интересует только мнение тех, кому я доверяю. Если собирать со всех сторон, кто что думает, так и себя потерять недолго. Я прислушиваюсь, конечно, но чтобы извлечь для себя урок, потому что учишься даже на неприятных отзывах. Но отрицательную критику я жутко переживаю. Приходится уговаривать себя не обращать внимания на глупости, чтобы не сделать свою жизнь мелочной.

Сакраментальная истина: художника обидеть может каждый. Перед интервью я посмотрела в Интернете «Дискуссионный клуб Дианы Вишневой» и показала ей полярные мнения зрителей. Диана так разволновалась, что я стала чувствовать себя виноватой, будто это я написала в ее адрес несправедливые слова. Господа, берегите своих кумиров!

- Вы танцуете и балеты-модерн. В одной классике тесно?
- Скучновато. Чтобы развиваться в классике, открывать в ней новые грани, нужно пробовать себя в других направлениях. Мне интересно создание пластического образа. Классические партии, несмотря на их сложность, в этом смысле суховаты.

- Сколько часов в день вы работаете?
- Иногда - целый день, выхожу из зала только для того, чтобы выпить чаю. У меня крепкое здоровье, и это мое счастливое свойство - основа работоспособности. Я больше люблю период репетиций. Процесс интереснее результата.

Диана с 18 лет живет самостоятельно. Сейчас - в загородном коттедже, где есть светлая девичья спальня, и комната с черной мебелью, и комната в японском стиле, пространство уединения, одиночества. В аквариуме плещутся рыбки, о которых еще не знает двухмесячный котенок. Готовить еду и мыть посуду Диана считает бессмысленной тратой времени, зато любит водить машину. На вопрос, как питается, остроумно отвечает: «Домашней пищей». Не ест мяса, обожает сладкое, пьет только красное вино. Последние три года отдыхает на Крите, в маленьком несуетливом отеле, спит, читает, купается в море. Азартна, но казино не посещает. Если бы не была так занята, то чаще ходила бы в клубы потанцевать и развлечься в хорошей компании.

- Стиль одежды - минималистский?
- Не-е-ет, - тянет Диана. - Я люблю экстравагантные вещи. Хотя нравится и строгий классический стиль. Модели от Бухинника? Я не могу сказать, что одеваюсь только у него. Покупаю и готовую одежду. Мы сотрудничаем с ним, когда есть время и идеи. Я излагаю Володе свои представления, а он выбирает ткань, придумывает костюм.

- Судя по увлечению Востоком, вы фаталистка...
- Да. Я живу интуицией и женской логикой. Верю в гороскопы. Но я не буду в первую очередь спрашивать у мужчины, которого полюблю, какой у него зодиакальный знак. (Хохочет так весело, обнажая ослепительно белые зубы, что начинаешь сомневаться: а она ли это в «Жизели»?)

- Коммерческий аспект профессии важен?
- Конечно. Это же мой заработок. Деньги для меня - средство достижения свободы, комфорта. Но я могу танцевать и бесплатно. Например, благотворительные концерты.

- На Запад уехать не тянет?
- Нет. Не скажу, что патриотка, но я ценю свои корни, и Родину, и город, и театр. Таких, как Мариинский театр, в мире всего один-два.

- Огорчает ли короткий век балерины на сцене?
- Конечно. Дай Бог, чтобы в этот срок я смогла реализовать свой потенциал. Я думаю об этом, а не считаю, сколько лет мне осталось танцевать. Не слушаю кукушку.

--------------
Статьи предоставлены участницей форума анка. Спасибо ей.

http://www.metpo.ru/hotline_ciskaridze.shtml

Газета МЕТРО
2003

Принц едет на метро
Прямая Линия - Николай Цискаридзе


Николай Цискаридзе - народный артист России

Из личного дела:

Родился в Тбилиси 31 декабря 1973-го. В тот день падал снег. Раньше Новый год был его любимым праздником, теперь грустно - годы прибавляются. Мама очень рано стала водить мальчика по театрам. В Консерватории ему не понравилось: чинно и скучно. В опере, когда на сцену вышла толстая тетя петь принцессу, тоже. А балет пришелся по душе. Давали "Жизель". Коле было 3 года.
Мама мечтала, чтобы сын стал юристом. Но все-таки в 1984-м отвела его в Тбилисское хореографическое училище: он хотел танцевать. Увидев мальчика, педагоги стали охать-ахать и объяснять маме, что у ее сына феноменальные способности. В 1987 году мальчика повезли в Москву. Окончив в столице хореографическое училище, Николай Цискаридзе поступил в труппу Большого театра. Там на него обратили внимание Галина Уланова и Марина Семенова, стали защищать от интриг, помогать и воспитывать...
Сегодня он - звезда Большого театра, самый молодой народный артист России, обладатель многих наград: от хореографического приза "Душа танца" (по номинации "Восходящая звезда") в апреле 1996 года до Государственной премии России. Его хорошо знают на Западе.

- Знаете ли вы что-нибудь о бывшем солисте Кировского балета Юрии Соловьеве? Какого вы мнения о нем? Если сравнивать его с Нуреевым, то кого вы предпочитаете?
- Конечно, знаю. Естественно, только по записям. Это один из величайших русских танцовщиков. Жаль, его карьера сложилась так, что он не очень известен в мире. Он никуда не уезжал, работал в России. А что касается Рудольфа Хаметовича Нуреева, то сравнивать их трудно. Это все равно что сравнивать день и ночь, лето и зиму и говорить, кто что предпочитает. Я вообще стараюсь не сравнивать танцовщиков или балерин. Для определенной партии есть эталон, который мне близок. Для меня Соловьев - эталон Голубой птицы. И Гения вод, Дезире мало кто танцевал так, как он!

- Меня зовут Дмитрий. Вы наверняка сталкивались с мнением, что танцы - не совсем мужское занятие. Как вы на это реагировали?
- Мои грузинские родственники, особенно мужчины, не могли представить, что я буду артистом балета. Я в детстве достаточно легкомысленно к этому относился. Мне просто хотелось танцевать, хотелось учиться. А потом, когда я поступил в училище, меня очень рано стали выделять среди сверстников. Достаточно быстро я убедил своих родственников, что танцы - не просто каприз, что я могу стать солистом и они даже смогут мной гордиться. Теперь, когда я приезжаю в Тбилиси, мной гордятся не только родственники, но и соседи по дому, где я жил. Им приятно, что я когда-то ходил по их двору и подтанцовывал. В Тбилиси меня всегда показывают по телевидению, поздравляют официально со всеми наградами.

- Когда учишься профессии, какие-то навыки могут пригодиться в быту, в повседневной жизни. Помогало ли вам когда-нибудь умение танцевать?
- Был случай, когда меня сбила машина. Если бы я не был человеком тренированным, не умел бы быстро реагировать и координировать свои движения, это могло бы кончиться плачевно. Но я быстро среагировал, и все кончилось благополучно, практически без последствий.

- Очень бы хотелось, чтобы вы стали премьером Мариинки. Что для этого нужно сделать?
- С моей стороны было все сделано. Однажды я даже подавал заявление в дирекцию Мариинского театра о зачислении в труппу. Сначала шел разговор о том, что я буду танцевать и в Большом, и в Мариинском, а потом так получилось, что меня не взяли. Но приглашают на разовые выступления. Я очень благодарен руководству театра, что меня все-таки зовут, и с удовольствием приезжаю.

- Вы не хотели бы станцевать на Мариинской сцене "Манон"?
- Хотел. И, когда ставился этот спектакль, меня приглашали участвовать в премьере. Но тогдашнее руководство Большого меня не отпустило. К сожалению, в репетиционный процесс я не попал... А потом очень трудно войти в спектакль, который надо долго репетировать. Может быть, еще Бог даст...

- Добрый день, Николай Максимович. Меня зовут Даша. Мне 16 лет, я ваша поклонница. Я вас обожаю! Вы мне очень понравились в роли Германна. И когда танцевали Квазимодо - тоже. Но мне кажется, это немножко не ваша роль.
- Иногда артист должен менять маски, пробовать что-то новое. Мне просто было интересно.

- Какая роль ваша самая любимая?
- Следующая. Что буду завтра танцевать, то и любимое.

- А если бы ставили балет "Евгений Онегин", кого вы бы хотели танцевать?
- Только Онегина.

- А мне кажется, вы больше Ленский.
- Неправда. Я не мечтательный человек. Я реалист.

- Насколько для вас близка булгаковская тема: "Никогда ничего не проси. Сами придут, сами все дадут"?
- Мой небольшой жизненный опыт показывает, что когда я чего-то очень хочу, у меня никогда не получается. Но когда поставишь крест на этом желании, сразу все выходит. Я в последнее время стараюсь никуда не рваться. Если суждено - получится, не суждено - не получится. Меня дома воспитывали в убеждении, что кому суждено повеситься, тот не утонет. Судьба все равно выведет туда, куда на роду написано.

- Я читал, что 31 мая вы будете участвовать в гала-концерте на фестивале "Звезды белых ночей". Там будут высокие гости. Для вас имеет значение, кто сидит в зрительном зале?
- Насчет 31 мая я еще сам не слышал. Но если вы читали, может, мне все-таки позвонят и пригласят. А что касается высоких гостей, то я привык выступать перед ними. Еще в раннем возрасте я выступал перед министрами, президентами, королевами. Не считаю, что правительственные спектакли какие-то особенные... Но в этот день даже артистам трудно попасть в театр. Однажды я танцевал спектакль, когда в зале присутствовала принцесса Диана, и она должна была потом выйти на сцену. Так секьюрити провожал меня от гримерки до сцены и от одной кулисы до другой...
Я считаю, что меры предосторожности нужны. Просто они всегда создают большие неудобства. У актеров много разных вещей, всяких коробочек, баночек с гримом и т. д. Когда кто-то их открывает, чувствуешь дискомфорт. Был смешной случай, когда Путин очередной раз приезжал в Большой театр. Много охраны, проверяли каждого входящего... Вдруг входит Марина Тимофеевна Семенова. Ей говорят: "Ваш пропуск!" Она посмотрела на охранника, сказала: "Я здесь с тридцатого года!" и прошла внутрь. Ее никто даже не пытался остановить. Наверное, подумали, если с тридцатого года ходит, значит, явно не террористка.

- Кто был с вами рядом, пока вы учились, пробивались, добивались признания? Кто вас поддерживал, помогал, переживал вместе с вами и утешал вас?
- Когда я был маленьким, рядом со мной всегда была мама. Утешать действительно в балете приходится много. Это тяжелое искусство, прежде всего, физически... А когда мама скончалась, получилось так, что мне семью заменила мой педагог Марина Тимофеевна Семенова. Она стала моей второй мамой. Брала меня домой, учила, советовала. И маме, и ей я очень обязан.

- Вам приходилось работать в парижской "Гранд-опера". Есть ли разница в положении звезды там и нашего народного артиста, например, Большого театра?
- Колоссальная разница. Прежде всего в уважении. Звание "этуаль" - высшее в иерархии французских танцовщиков - пожизненное и дается исключительно в стенах "Опера де Пари". А народным артистом можно стать в любой организации, имеющей отношение к искусству. Бывает, народными артистами становятся люди, которые практически не выходят на сцену. Меня приглашали в "Опера де Пари" на статус "этуаль". Стоило мне только сказать, что мне нужно, все сразу делалось. А в наших театрах, выскажет ли просьбу народный артист, или нет, могут не только не сделать, но и послать подальше.

- Соблюдаете ли вы какую-нибудь диету?
- Диету не соблюдаю. Наоборот, люблю жареное, пареное, сладкое. Мне повезло, я не поправляюсь.

- Вы пьете пиво и смотрите футбол, как обычный мужчина? Или ваша профессия не подразумевает этого?
- Пиво я пью. И даже напитки покрепче. Футбол не смотрю. С детства не люблю... Потому что вырос в Грузии, где он возведен в культ, как в Бразилии. Когда показывали футбол, звуки матча неслись отовсюду, а мне хотелось посмотреть мультфильмы. Очень люблю плавание, занимался им. Люблю смотреть гимнастику и фигурное катание. Меня поражают возможности человеческого тела.

- У вас есть менеджер? Или вы самостоятельно оговариваете условия своих контрактов? И еще: где вы платите налоги?
- Что касается выступлений в России, то я сам в состоянии оговорить условия. Для иностранных выступлений у меня есть менеджер. В Большом театре я получаю деньги уже за вычетом налогов. Когда выступаю в Мариинском театре, тоже. Если танцую в Японии, плачу японский налог, во Франции - французский, в Италии - итальянский.

- Как вы относитесь к комплиментам? Вам ведь часто приходится их слышать?
- В моей жизни есть два человека, чье мнение для меня действительно важно. Это Семенова и мой педагог Фадеичев. Вот если они похвалят или поругают, я буду серьезно думать над тем, что они сказали. А другие... Похвалили - мне приятно. Поругали - выслушал.

- Верите ли вы в приметы?
- Я человек православный, а в православии суеверие - грех... К сожалению, все актеры суеверны. Я, например, боюсь встретить в день спектакля, когда иду в театр, женщину с пустым ведром. Это очень плохая примета. Тут я забываю о приличиях, и идет русский текст...

- Немного нескромный вопрос: сколько получают артисты Большого театра без учета гастролей? Насколько для вас важны такие вещи, как машина, дача и прочие блага цивилизации?
- Машины у меня нет, потому что я не умею водить. На работу езжу на метро. Дачи тоже нет. У меня нет времени ухаживать за ней, и родственников, которые бы этим занимались, тоже нет. Если хочу отдохнуть, еду куда-нибудь к морю. Моя зарплата в Большом театре, как народного артиста, составляет 100 долларов. Кроме того, народные артисты получают деньги за каждый выход на сцену, так, чтобы с вычетом налогов оставалось 1000 долларов. Но спектакли бывают не очень часто, поэтому большой зарплаты не получается. Так что я на хозрасчете. Танцую - получаю, не танцую - остаюсь с тремя тысячами рублей.

- Вы были партнером Анастасии Волочковой? Если нет, почему отказались?
- Я с Настей очень много танцевал. В 1998 году она переехала в Москву. На протяжении почти двух сезонов я был практически единственным танцовщиком, кто с ней выступал. Потом она пригласила Иванченко. В следующем сезоне, в сентябре, должен быть спектакль "Раймонда", где мы с ней выступаем вместе.

- У моей подруги дочка - балерина. Она очень интересуется: балетную обувь какой фирмы вы носите?
- В Большом театре есть мастерские, где для нас делают обувь. У меня там своя колодка. Меня это очень устраивает.

- Какой у вас вес и рост? Какой максимальный вес ваших партнерш? Как вы выдерживаете такую нагрузку, вам ведь приходится их поднимать?
- Мой рост 183 см, вес 70 кг. Балерины, насколько я знаю, обычно весят от 49 до 55 кг. А поднимать их - моя профессия. Хирург ведь не говорит больному, что не будет делать операцию, потому что ему тяжело.

- Говорят, что артисты балета в чем-то похожи на спортсменов. Мало чем интересуются, не отличаются широким кругозором. Вы - редкое исключение. Насколько для вас важно самообразование? Что из недавно прочитанного или увиденного произвело на вас впечатление?
- Все зависит от среды, в которой ребенок рос. Меня так воспитывали, что нужно читать книги, ходить в театры и музеи, развиваться. Я к этому привык. Когда приезжаю в какое-то новое место, не упускаю возможности пойти в музей, увидеть что-то новое. Стараюсь бывать на премьерах. Очень понравился спектакль "Чайка" в Вахтанговском театре.

- А как насчет светской жизни?
- Не люблю ее. В театр люблю ходить. На тусовки - нет.

http://www.metpo.ru/hotline_netrebko.shtml

Газета МЕТРО
9 июня 2003

Он убивал меня на сцене
Прямая Линия - Анна Нетребко


Анна Нетребко - солистка Мариинского театра

Из личного дела:

Родилась в Краснодаре. С детства мечтала о сцене. Любила примерять разные наряды, платья, шляпки и представлять себя перед зрителями. С удовольствием танцевала, а вот петь не любила. Старшая сестра - фотомодель - как-то уговорила ее поучаствовать в конкурсе красоты "Мисс Кубань". Аня завоевала звание "вице-мисс". Потом она поехала в Питер поступать в театральный, но знакомые отсоветовали - слишком большой конкурс. На вокальном отделении музыкального училища имени Римского-Корсакова конкурс был поменьше. Туда и поступила. Стала ходить в Мариинский театр и поняла, что хочет стать оперной певицей. Позже, будучи уже студенткой Консерватории, устроилась... уборщицей в Мариинку, чтобы иметь возможность посмотреть все спектакли. А вскоре сама дебютировала в любимом театре в роли Сюзанны ("Свадьба Фигаро"). Еще студенткой стала лауреатом нескольких престижных международных конкурсов.
Поет в Мариинском ведущие партии сопрано, выступает на крупнейших оперных сценах мира. После триумфального выступления в нью-йоркском спектакле "Война и мир" на нее обратили внимание выдающиеся дирижеры мира.

- Где и у кого вы учились? Сколько лет занимаетесь оперным пением?
- Я училась в музыкальном училище имени Римского-Корсакова у Татьяны Борисовны Лебедь и в Консерватории у Тамары Дмитриевны Новиченко. Оперным пением занимаюсь лет 12. По-настоящему научилась петь только на сцене. Это самый верный способ.

- По-моему, опера немного старомодный жанр. Не скучно ли вам быть оперной певицей? Что вас больше всего привлекает в вашей работе?
- Что вы, совершенно не скучно! Каждый день происходит что-то новое. Я люблю оперу. На сцене здорово! Адреналин в крови, как на американских горках, когда не знаешь, слетишь или не слетишь. И чем страшнее, чем лучше.

- Говорят, театр настолько сложный организм, что упаси боже сесть с кем-нибудь не тем пить кофе в театральном буфете. Правда ли это?
- Все зависит от кофе. Если кофе хороший, все пойдет хорошо. А вообще, глупости все это. Конечно, есть интриги, театр есть театр. Но выбирают и ставят на спектакль не из-за того, кто с кем дружит, а по профессиональным достоинствам. Можно сколько угодно сидеть в буфете или лежать на диване с кем-то, но если у тебя нет голоса и таланта, тебя никто не купит. Конечно, есть конкуренция, но насчет буфета все ерунда. И слава богу!

- Вы 30 мая выступали перед главами государств. Для вас имеет значение, кто сидит в зале? Не удалось ли поговорить с Президентом Путиным?
- Меня слушает публика. И публику я люблю всякую. Пою для всех с одинаковой отдачей. Когда скучаю на сцене, бывает, рассматриваю, кто сидит в зале. Но для меня не важно, это высокопоставленные лица или простые люди. А Путин мне сделал комплимент. Я его спросила: "Ну что, заснули?" - "Нет, когда вы вышли, проснулся", - сказал он. Очень приятно было...

- В каких спектаклях на фестивале "Звезды белых ночей" мы сможем вас увидеть?
- 15 июня я пою в гала-концерте, 17-го в опере "Жизнь за Царя" в концертном исполнении и 19-го в 4-й симфонии Малера... Еще не знаю, что буду петь в следующем сезоне, но скорее всего появлюсь на сцене только в декабре.

- На кого из оперных героинь вы похожи по характеру?
- Не знаю. Когда мне было лет 16, я была копией Наташи Ростовой. Так же думала, чувствовала. Может быть, только не могла бы так быстро влюбляться... А сейчас не могу сказать. Я своих героинь с собой не сравниваю.

- А есть ли у вас что-то общее с Виолеттой из "Травиаты"? Чем она вам интересна?
- Да ничего общего. Ничем особенным она мне не интересна. Но мне очень нравится музыка, и я с удовольствием пытаюсь это передать.

- Знаю, что у музыкантов и актеров есть множество суеверных примет. Если, например, уронишь сценарий, надо на него обязательно сесть. А у оперных певцов есть какие-нибудь приметы?
- Не есть чеснок. А то, когда придется целоваться с партнером на сцене, будет отрыжка. Шучу, конечно... Никаких особых примет нет. Стараюсь им не следовать, потому что перед выступлением должна быть стопроцентная концентрация. И ничто не должно отвлекать - ни хорошие, ни дурные знаки.

- Значит, если вы что-нибудь забыли дома, вернетесь?
- Стараюсь не возвращаться. Но если необходимо, вернусь и не придам этому значения.

- Вы занимаетесь спортом? Экстрим любите?
- Да, я занималась очень многими видами спорта: акробатикой, легкой атлетикой, баскетболом, балетом, конным спортом. А экстрим... После того как выходишь на сцену перед огромным залом, бывает, не зная хорошо партию, ничего не кажется страшным. Люблю американские горки. Это здорово! Я перепробовала, наверное, все американские горки, существующие в мире. Мне нравится.

- Если хорошо знаешь партию, что же страшного может быть на сцене?
- На сцене может быть все, что угодно. Можно "уехать" куда-нибудь, не взять вовремя дыхание от волнения. Бывает, утром просыпаешься в день спектакля, а у тебя одна часть организма не работает или другая. Каждый раз нужен разный подход, чтобы все органично работало, чтобы спеть хорошо. Иногда не получается.
Вообще, от нервного напряжения всякое случается. Был, к примеру, ужасный случай в Мадриде с одним молодым певцом, которому экспромтом дали роль Болконского. Без должного количества репетиций петь Болконского страшно, и певец очень сильно сдрейфил. За несколько дней до спектакля стал пить успокоительные, а за полчаса не выдержал и пригубил для храбрости коньяку. Это был спектакль века! Открывается занавес, певец, пошатываясь, выходит на сцену и начинает петь на каком-то тарабарском языке. Казалось, что он вот-вот рухнет. А ему не только петь, а еще и танцевать нужно. Я в этом спектакле пела Наташу. "Ладно, стой. Я сама вокруг тебя станцую", - сказала певцу и принялась крутиться вокруг него. Певца сразу заменили. Но скандал был. Вот такой у нас бывает экстрим на сцене.

- Что вы делаете, чтобы и голос и фигура были в порядке? Соблюдаете ли диету?
- Стараюсь ходить в фитнес-клуб, но я по природе очень ленивая, и это не всегда получается. А вообще, обязательно надо заниматься спортом. Поесть очень люблю. Можно сказать, это одно из моих любимых занятий. Могу съесть много, но все-таки иногда стараюсь себя ограничивать. Но 31 год еще не тот возраст, чтобы бороться с лишним весом. Вот лет через 5 это будет уже сложнее.

- Среди оперных певцов много толстых. Слышал, что большая масса тела помогает петь. Так ли это?
- Масса действительно помогает петь. Но я знаю очень много случаев, когда у певца ни грамма лишнего веса и он великолепно поет. Это зависит от того, как развито певческое дыхание.

- Кто шьет ваши концертные платья?
- Я покупаю их в Америке. Там самый лучший выбор.

- Кто из оперных певцов вам нравится?
- Очень много хороших певцов. Когда я работаю за границей в каком-нибудь театре, обязательно смотрю все спектакли, которые там идут. Я пересмотрела очень много постановок. И убедилась, что хороших певцов гораздо больше, чем мы думаем. Особенно среди сопрано. Для моего голоса конкуренция самая большая.

- Вы поете на немецком и итальянском языках практически без акцента. Откуда у вас такое прекрасное произношение? Вы где-нибудь учились? Вообще, какие иностранные языки знаете?
- Нет, нигде не училась. Думаю, мне это дано от природы. Я слышала много записей и, как обезьянка, их копировала. Свободно говорю по-английски. С ошибками, правда. Итальянский понимаю, но не говорю.

- Одолевают ли вас папарацци?
- С тех пор как этот кошмар под названием "Дойче граммофон" свалился на мою голову (речь об эксклюзивном контракте на выпуск альбома), все и началось. Недавно дала за три дня 25 интервью!..

- Вам приходилось выступать в "Метрополитен-опера" и в других американских театрах. Есть ли разница в положении звезд здесь и в России?
- Мы не будем говорить о заработной плате. Эта тема не обсуждается. В "Метрополитен" и во всех западных театрах ко всем относятся одинаково хорошо. И к своим, и к заезжим звездам. Это такая культура. Никто ни с кем не ругается и не ссорится. Там нет соперничества хотя бы потому, что все знают, кто, когда и что будет петь и сколько за это получит. Это предусмотрено на несколько лет вперед.

- Говорят, что поклонники буквально не дают вам прохода: задаривают букетами и готовы платить бешеные деньги за ужин с вами. Кто из них вам особенно запомнился?
- У меня был очень смешной поклонник в Америке. Я его никогда даже не видела. Пока я 10 спектаклей пела Наташу Ростову в "Метрополитен-опера", он 10 раз бросал мне букеты. Написал мне письмо, что уже 40 лет бросает цветы оперным певицам. Это его хобби. Кидал мне букеты через всю оркестровую яму. И каждый раз писал, где именно будет бросать и как мне надо их ловить. А на премьеру прислал мне огромную бутылку шампанского "Дон Периньон". Ничего взамен не требовал - ни пойти с ним ресторан, ни просто познакомиться...
Другой поклонник пригласил меня на ужин и выложил за это тысячи долларов. Но тут все делалось официально. Денег я не получала, они пошли театру. Оказывается, в Америке так принято, хотя мне это сначала показалось дикостью. Но меня убедили, что все нормально. Ужин проходил в присутствии русского консула, и мой поклонник был с женой и сыном.

- В последнее время вы много выступаете за рубежом. Не получится ли так, что мы будем видеть вас в Петербурге так же редко, как Ольгу Бородину?
- К сожалению, да. У меня очень много контрактов. И я буду реже выступать в родном городе. Может быть, для зрителей это и хорошо. Если я стану постоянно выступать здесь, то быстро вам надоем...
У меня все расписано на три года вперед. В ближайшее время - дебют в Мюнхене в "Травиате", потом Зальцбург, который меня пригласил на 5 лет. Потом Флоренция, там я буду петь Сюзанну, затем Лос-Анджелес - Лючия ди Ламмермур.

- Как вы относитесь к Питеру? Считаете ли его своим родным городом?
- Прекрасно. Как иначе можно к нему относиться? Но долго здесь жить тяжеловато. Переживешь зиму, и хочется куда-нибудь слинять ненадолго. И все равно я сюда возвращаюсь. Этот город притягивает, как наркотик. Конечно, Петербург мой родной город. Я здесь живу и никуда не собираюсь уезжать.

- У вас замечательный голос и замечательная внешность. Но вас не смущает, что приходится петь с тенорами, которые маленькие и толстые и на фоне вашей красоты смотрятся комично?
- Ну что вы! Я очень люблю всех своих партнеров. Они мне очень помогают. И совсем не кажутся комичными.

- Как вам удается ладить с Гергиевым? Говорят, у него очень непростой характер.
- Да, характер непростой. Но каким-то образом мы до сих пор ладили. У нас с ним всегда были хорошие отношения, он мне очень помогал. Я никогда у него ничего не просила, не заискивала. С самого начала сложились простые, нормальные отношения.

- Как вы отдыхаете?
- Недавно на 10 дней вырвалась в Италию. Мой бойфренд устроил мне замечательный отдых. Я почувствовала себя человеком, жизнь показалась совершенно другой. Все-таки отдыхать надо. А до этого последний раз я отдыхала два года назад. Тогда очень сильно болела, потому что перерабатывала, уставала. Надеюсь, отдых будет у меня и в августе этого года. Хочу поехать в круиз на огромном-огромном корабле. В Краснодар иногда выбираюсь, к папе. Мама, к сожалению, умерла год назад... А дома - первый вопрос: когда замуж выйдешь?
Конечно, я хочу иметь семью, детей, но пока на это нет времени. Мой друг - тоже оперный певец, итальянец, его зовут Симоне. Мы познакомились три года назад в театре у Пласидо Доминго, пели в одном спектакле. Он убивал меня на сцене. Видимся, к сожалению, нечасто. Бывает, по 1 - 2 месяца не можем встретиться. Но звоним друг другу каждый день. Потом приходят огромные телефонные счета.

- Верите ли вы, что ваша судьба была заранее, еще до вашего рождения, запрограммирована высшими силами?
- Я верю в звезды или энергетику, которая дана или не дана свыше. Уверена, что меня кто-то направляет. Не могу сказать, что я очень религиозный человек. Но что-то меня точно ведет. И спасибо ему.

- Когда вы в роли, например, Наташи Ростовой, вы живете ее жизнью? Вы на сцене забываете, что вы Аня?
- Конечно, я отдаю себе отчет, что стою на сцене. Если я отключусь от этого полностью, то куда-нибудь "уеду" не туда. С другой стороны, я переживаю то, что пою. И мои чувства естественны и искренни.

http://www.kurier.spb.ru/pk/nomer/2003017/st1.shtml

Петровский курьер
5 мая 2003 г. N 17

Гергиев играет Вагнера и занимается строительством

Беседовать с Гергиевым одно удовольствие. Несмотря на внешнюю напускную суровость, эмоции у темпераментного артиста и директора знаменитого театра бьют через край. И он начинает говорить о насыщенной гастрольной жизни театра, а заканчивает философским рассуждением о перспективах мироздания в целом. И поставить его в какие-то "тематические" рамки беседы все равно, что заставить Баскова петь фальцетом.

- Валерий Абисалович, какова обстановка вокруг стройплощадки новой сцены Мариинского? Какие подвижки?
- Подвижек много, но не это главное. Главное - каковы будут финансовые возможности, и как эти ресурсы будут перераспределены. Главное - довести дело до ума. Вообще, не люблю я эти разговоры о деньгах.
- Но ведь это одна из главных составляющих театрального мира - не говоря о мире в целом...
- Это все понятно! Но деньги и театр... Все это разговорчики в пользу бедных. Мне регулярно советуют: будь в тесном контакте с Швыдким (министром культуры РФ - прим. автора), тогда будут деньги. Я считаю - это низко. Театр должен каждодневным трудом своим доказывать: мы есть, значит, нам нужны эти самые деньги. Глупо бравировать своими прежними достижениями. Вот, мол, у нас Шаляпин пел! Ну, пел, а теперь не поет, нет теперь у вас (это я не про Мариинский, а вообще) - Шаляпина! Только своей деятельностью мы должны доказать свою состоятельность. И тогда будут свои шаляпины. Всем нужен Шаляпин, всем нужен Мусоргский! Но, куда попало, такие величины не пойдут. Значит...
- А у вас есть шаляпины?
- Разумеется! Возьмем хотя бы Галузина. Да, он не такой "раскрученный", не такой модный, как Басков, но талант-то это не затмевает! Его и в Ла Скала рады видеть, и в Венской опере, мадридском Реале (так называется мадридский оперный театр), в Австрии, в Германии. Везде! Вообще, неблагодарное это занятие - каждого вот так представлять. Одно знаю точно - шаляпины у нас есть. Кстати, стоит отметить и Путилина. Не потому, что у него такая "звучная" фамилия, а потому что также талант. И еще какой!
- А теперь не о творчестве, а... о политике. Странная вещь получается: Москва, Большой театр, вывозит "Бориса Годунова" в Святогорский монастырь, и буквально следом Мариинка везет своего "Годунова" в Выборгский замок...
- Какая тут политика! Я что, по-вашему, политик? Общественный деятель? Хотя в разных опросах и рейтингах популярности фигурирует мое имя. Можете себе это представить? "Влиятельное лицо" - так подчас пишут или говорят про меня, при том, что Гергиев - всего лишь руководит театром, не распределяет нефть или трубы. Отчего это?
Что касается противопоставления Москвы и Петербурга путем противопоставления Большого театра и Мариинки - это все тоже от бедности. Два воистину больших театра. И они - "конкуренты". Что касается "Бориса Годунова" или "Турандот", вывезенных в Выборгский замок, то это шаг. На пути в регионы. Мы просто обязаны нести великую культуру в массы. Часто ли выборжане бывают на премьерах в Большом или Мариинском? Или жители Ивангорода (мы хотим вывезти следующий спектакль в Ивангородскую крепость)? А следующий выезд запланирован в Калининград. Вот тут, действительно, политика. Но политика культурного разрешения наболевших вопросов.
- А чем порадуете в этом сезоне?
- Я убежден, он будет насыщенней, я бы сказал - напряженнее, интереснее предыдущего.
Кстати, сейчас начинается традиционный фестиваль "Звезды Белых ночей". Среди приглашенных звезд: Рене Флеминг, Пласидо Доминго, Дмитрий Хворостовский, Юрий Башмет, Вадим Репин, Кристоф Эшенбах, Александр Торадзе, Джеймс Ливайн, Зубин Мета, Филипп Херревеге, Эса Пекка Салонен, Юстус Франтц. Мариинский театр представляют солисты Ольга Бородина и Анна Нетребко, Владимир Галузин, Василий Герелло, Николай Путилин, Владимир Ванеев, Ульяна Лопаткина, Диана Вишнева, Светлана Захарова, Игорь Зеленский, Андриан Фадеев и другие.
На протяжении трех месяцев на фестивале выступят оркестры, не нуждающиеся в рекомендациях, - оркестр Метрополитен Опера, Венский Филармонический оркестр, оркестр Израильской филармонии, ансамбль "Солисты Москвы", оркестр Елисейских полей, струнный ансамбль "Солисты Вены", Филармония Наций, Всемирный оркестр мира и коллективы, менее известные петербургской публике: Загребский симфонический оркестр, Collegium Vocale Gent, Бамбергский симфонический оркестр, симфонический оркестр "Краковия", Роттердамский филармонический оркестр, Оркестр и хор Шведского радио, Симфонический оркестр г. Лахти. Для многих участие в "Звездах" станет первым выступлением в России.
В июне театр представит несколько оперных премьер. Кроме уже сыгранных в течение сезона "Травиаты" Верди с Анной Нетребко - Виолеттой, "Парсифаля" Вагнера с Кристофом Эшенбахом за дирижерским пультом, "Триптиха" Пуччини, петербургский зритель увидит "Демона" Рубинштейна, впервые представленного в "Русском сезоне" театра Шатле, и "Чародейку" Чайковского, премьера которой с огромным успехом прошла на сцене Национального театра Сан Карлос в Лиссабоне.
Уже в майские праздники и до августа даем давно обещанную премьеру: всю тетрологию Рихарда Вагнера "Кольцо Нибелунга". Впервые вся тетралогия будет представлена на языке оригинала, то есть на немецком. Почти век назад эти оперы уже были представлены петербургской публике, но тогда их исполняли на русском языке. Вот, решили Вагнера поставить...
- А почему Вагнера?
- Вагнер... Это вам не Союз композиторов! Это Вагнер.

Беседовал Дмитрий МОСКОВСКИЙ

http://runewsweek.ru/rubrics/?rubric=culture&rid=436

Русский Newsweek
5 - 11 сентября 2005 № 33 (63)

Валерий Гергиев: «Это такой способ жить»



Художественный руководитель-директор Мариинского театра Валерий Гергиев—один из ведущих и самый востребованный дирижер планеты—приехал в Москву с Оркестром мира. «Музыкальная сборная» перед этим дала концерты в Лондоне и Берлине, а дальше сразу летела в Пекин. В свой единственный день в Москве Валерий Гергиев позавтракал с Леонидом Парфеновым.

Кажется, что в этом проекте—Оркестр мира – больше политического жеста, чем самой музыки: собрались дети разных народов, но как они могут играть – ну, хотя бы слаженно, – если собраны чуть ли не из 60 оркестров разных стран?

Могут! Потому что каждый уже такого высшего мирового уровня, что, играя, очень остро чувствует других и умеет точно держать себя, свою игру среди других. Это изумительный оркестр! И «сыгрывается» мгновенно, едва мы собираемся! Да я бы и политику не отбрасывал. Вот мы после Москвы летим в Пекин, но власти КНР не беспокоятся насчет тайваньских оркестрантов—вряд ли в любой другой сфере они либеральны к таким визитерам. И потом, сколько в Китае молодежи—300, 400 млн? Если хоть один процент заинтересуется музыкой—это 3–4 млн, такого «поля» потенциальных музыкантов никогда не вырастало в СССР и США вместе взятых.

Вы и об этом думаете, становясь за дирижерский пульт или составляя график гастролей?

Да-да! И, кстати, Джордж Шолти, основатель Оркестра мира, очень мне в этом помог. Шолти был великим маэстро уже на склоне лет, а я совсем молодой парень. Я не раз гостил у Шолти дома и от него узнавал европейскую традицию, когда симфонический оркестр—городская достопримечательность, а его дирижер—один из отцов города. И ему важно, где какая музыка звучит, кого бы он мог в город пригласить, ходит ли на концерты молодежь, когда проводить бесплатные музыкальные вечера для пенсионеров и прочее и прочее.

Но даже с этой великой миссией музыки – не слишком ли много: возглавляя Мариинский, вы работаете на постоянной основе с «Метрополитен-опера», Роттердамским оркестром, Венским филармоническим и «Бастилия-опера» в Париже, еще будете главным дирижером Лондонского симфонического оркестра, а там 12 программ в год, а еще сколькими фестивалями руководите…

Отчасти это из-за трудных 90-х: чтобы продолжать активно работать, нужно было рьяно внедрять себя и Мариинку в мировую музыкальную жизнь. Иначе бы не выжили, пришлось бы уехать на Запад. А потом—мне это интересно, потому что это все очень разное.

Но вы же еще и административный руководитель, при том что считается: творец и менеджер – очень разные натуры.

Ну, менеджер я не бог весть какой. А что делать, если оказываешься в ситуации: хочешь, чтоб работали ты и твои коллеги,—создай условия. Потом, сказавши «а», говори «б»—сделал одно, обеспечивай другое. Чувство ответственности—оно очень на многое может толкнуть.

А чувство того, что уже себе не принадлежишь? Спасибо, что согласились встретиться, но ведь этот завтрак – единственное свободное время сегодня. И даже его надо потратить на интервью.

При том что второй кофе за завтраком собираюсь пить со Швыдким [главой Федерального агентства по культуре]. Тоже хорошо: Михаил Ефимович согласился сюда подъехать, а ваш фотограф обещал не снимать меня жующим—видите, все идут мне навстречу. Не знаю, что сказать. Ну, это такой способ жить. Натура такая, темперамент. Правда, не знаю.

За скандалом с реконструкцией Большого театра как-то забылись проблемы с авангардным проектом второй сцены Мариинского театра. У вас-то теперь, когда с архитектором Домеником Перро наконец подписан контракт на его условиях, все идет по плану?

Вот если фестиваль «Звезды белых ночей» в 2008 году будет идти и на этой площадке—тогда я скажу, что все по плану. Реконструкции, вторые сцены—это и на Западе очень болезненные проекты, а уж что говорить про нас. Мы притираемся к французу, он—к нам. Но у нас—$300 млн и нужда в новом здании. Значит, все должны хотеть это сделать.

Я был в Петербурге позавчера, специально сходил посмотрел – ДК первой пятилетки [на месте которого должны построить здание второй сцены Мариинского] пока вроде не разбирают.

А я там был вчера. Строители—да, еще не разбирают. Но народ уже начал—тырят стройматериалы на дачи.

В знаменитом конфликте Соколов–Швыдкой – кому как подчиняться – вы на чьей стороне?

По мне—оба неправы. Потому что должны создавать систему, работающую на культуру, а не конфликтовать. Вот как только случился сбой на Западе, наши легионеры из НХЛ вернулись сюда и еще ненаших полно приехало. И играют в Омске, в Казани, везде. Представима сегодня ситуация, когда к нам вернутся наши музыканты и певцы, работающие на Западе? Непредставима. Есть система, стимулирующая бизнесмена из Лос-Анджелеса быть партнером Мариинского театра, который от их побережья за 20 000 верст. И особенно система, стимулирующая привезти Мариинский в Лос-Анджелес. И нет системы, стимулирующей привоз в Ханты-Мансийск. Это я сам лечу, по собственной инициативе, да еще с вынужденной посадкой на четыре часа в Нижневартовске.

В странах, где вы больше всего работаете – в Англии и США – вообще нет министерств культуры.

А во Франции министерство есть, и система тоже, только с сильным государственным участием. А у нас живешь—как Ватикан внутри Италии: территория вроде одна, но у тебя свои дела, которые ты с остальным миром ведешь напрямую. Опять же 90-е—самое трудное время: был министром [Юрий] Соломин—он хороший актер, но, видимо, никакой администратор. Или министр [Евгений] Сидоров, литературный критик. И я предпочитал лишнюю репетицию с оркестром лишней встрече с министром. Собчак тоже не знал, как помочь, помогал просто собой—приходил в театр, подписывал любые письма наверх. Бюджет первого фестиваля «Звезды белых ночей» в 93-м году был 6 млн рублей—это тогда целых $1500. Их хватило, чтобы пригласить только солистов, и не на банкет даже, а только на фуршет. В отеле «Невский палас» на всех с Собчаком хватило закусить и выпить шампанского. А выступали бесплатно. С тех пор ситуация, конечно, изменилась количественно, но качественно не очень. Системы естественного существования культуры по-прежнему нет.

А где он есть, настоящий музыкальный капитализм?

Давайте разделим. Есть традиция—это такая потенциальная музыкальная капитализация. На первом месте Италия—музыкальная сверхдержава. И если Германия на втором, то Россия, я надеюсь, на третьем, все же впереди Франции. А как музыкальный рынок на первом месте США с огромным отрывом—как в кинопрокате. Ну, вся Европа вместе с нами—едва-едва с ними можем тягаться. Вот если Китай музыкально разовьется—только тогда все будет по-другому. Ну я уже про это вам говорил.

Глава Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой появился вовремя, и маэстро Гергиев немедленно переключился на «короткие переговоры».

Леонид Парфенов

Смена, 2001, 28 мая.

Династия Остальцовых

Известному танцовщику Николаю Остальцову, четверть века блиставшему на сцене Кировско-Мариинского театра в партиях демиклассического и характерного репертуара, исполнилось 60... Это событие стало поводом в очередной раз вздохнуть: перевелись нынче на балетной сцене крупные мастера характерного танца...

У каждого свой путь на балетные подмостки. Многих привели в Академию имени Вагановой родители. Кому-то снились лавры Павловой, а кому-то - красивая обеспеченная жизнь. Колю Остальцова тоже определила в школу мама. Но причина, по которой это случилось, была весьма оригинальной. "Чтобы не исхулиганился" - так говорит Вера Николаевна Остальцова.

Она сама личность не менее интересная, чем ее знаменитый сын. Сейчас она старейший сотрудник Мариинки со стажем 65 лет. С помощью Николая Печковского и Владимира Дранишникова Вера Остальцова в начале тридцатых годов попала в миманс и участвовала практически во всех операх и балетах репертуара (ее месячная норма насчитывала 28 спектаклей).

В своем первом балете - "Пламя Парижа" - Остальцова исполняла роль "трупа N 4", и ее "тело" после сражения с Тюильри носили по сцене. Она последняя из здравствующих участников исторической премьеры "Ромео и Джульетты" с Галиной Улановой и Константином Сергеевым в главных ролях.

В "Травиате", поставленной Ильей Шлепяновым, у Остальцовой был даже сольный номер. Она выходила, когда пели "Андалузка молодая...", и была той самой андалузкой. Артистка танцевала, потом появлялся тореадор и пять актеров в масках быков. В мимической сцене изображалось, что все быки убиты. Один к одному кадры из фильма "Травиата" Дзеффирелли, только "сняты" на несколько десятилетий раньше.

Вера Николаевна до сих пор работает в театре - заведует архивом. И делает это не по необходимости, а по склонности души. Собирательство "театральных бумажек" всегда было ее хобби. Коллекция уникальных материалов сейчас передана в Государственный архив литературы и искусства и называется Фондом Остальцовой.

Понятно, что сын Николай вырос в интеллектуальной театральной атмосфере. Его крестным отцом был сам Николай Печковский.

Остальцов учился у выдающихся ленинградских педагогов Александра Пушкина, Михаила Михайлова, Николая Серебренникова, Тахира Балтачеева. В 1961 году он окончил училище и был принят в Кировский театр. Через неделю работы Остальцов получил первую роль, да не простую, а царскую - Петра I в "Медном всаднике". Затем молодой танцовщик вышел на сцену вместе с Наталией Дудинской и Константином Сергеевым, исполнив Мако в спектакле "Тропою грома".

Николай Остальцов был великолепным Северьяном в "Каменном цветке", Шурале, Ротбартом в "Лебедином озере", Эспадой в "Дон-Кихоте", Тибальдом в "Ромео и Джульетте".

Выразительная сценическая внешность, актерский темперамент делали запоминающейся каждую роль Остальцова. Его танец захватывал. И не только зрителей. По стопам отца пошел сын Петр. Династия Остальцовых продолжает активную творческую жизнь. Да и сам Николай Самуилович еще полон сил. Совсем недавно имел успех на сеульской сцене в партии Великого брамина в "Баядерке".

Лариса АБЫЗОВА