А«Баядерка»?
Она созвучна городу и мне смятенностью души, скрытой страстностью, внутренним порывом. В экзотические одежды Востока заключена эмоциональная сущность, которая национального адреса лишена – она обращена к человеческому вообще. Героиня балета Никия любит и любима, но не может осуществить свое право на счастье в силу обстоятельств. Один из вечных сюжетов искусства. Воплощенный в танце, он обретает особую многокрасочность и глубину. И – возможность преображения душевных движений в новое качество духовного абсолюта. Возникает эта картина идеальной духовной жизни, пронизанной токами только что испытанной душевной бури, в знаменитой хореографии «Теней». Совершеннейшем, уверена, создании Мариуса Петипа, а может быть и всей мировой танцевальной культуры.
И – самом что ни есть петербургском.
Стройная прозрачность строгих построений, логика отточенных и повторяемых периодов, горизонтально заполненное пространство колышащейся, дышащей, вибрирующей, тяготеющей ввысь духовной материей – разве не близко все это духу Петербурга? Призрачным туманом спускается цепочка следующих бесконечной вереницей одна за другой «теней». Они – из духовных высей Гималаев и, похоже, легендарной Шамбалы. Нисходят, чтобы затем увлечь с собой и вознести очищенные от будничной суеты души.

Балет «Баядерка» всеми балеринами старшего поколения был любим, за право танцевать в нем приходилось бороться. Это были замечательные Никии, и я с детства восхищалась ими: музыкальностью и страстной динамикой блистательной Натальи Дудинской в «Тенях», трагедийной наполненностью Аллы Шелест в «Танце со змеей», величавым покоем библейской красоты Инны Зубковской, выразительностью рук Ольги Моисеевой, размашистой смелостью Калерии Федичевой.
Каждая балерина была интересна, выразительна, на другую непохожа.
Этим отличались те поколения исполнителей – рядом существовали очень разные творческие индивидуальности.

С Карсавиной я была уже знакома – меня представили ей во время лондонских гастролей, и она подарила мне свою фотографию в старинной рамочке и только что вышедшую тогда книгу об Ольге Спесивцевой.
Теперь Тамара Платоновна интересовалась моими успехами.
Наши общие друзья сообщили, что едут на юбилей «Баядерки» с моим участием – они и раньше приезжали в город ради моих спектаклей.
И тогда Карсавина, зная, что я очень люблю этот спектакль, решила прислать мне поздравление с юбилеем. В ее жизни «Баядерка» стала последним спектаклем, который она танцевала в России.
Необычность подарка заключалась в том, что поздравление существовало в двух вариантах – письменном и устном, в магнитофонной записи. Так мой архив хранит теперь «живой» голос самой Карсавиной.

Но в ней есть нечто более глубокое, чем исключительная внешность и я очень надеюсь, и очень Даше желаю, чтобы она свою душу изо всех сил оберегала и ориентировала ее на то, что красиво и ценно.